Перекрёстки детства, или Жук в лабиринте. Альберт Светлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ выше крыши, рябина, поражавшая нас каждую осень, пока мы ещё оставались детьми и замечали это, тяжёлыми, сочными, красными гроздьями ягод, терпко-горьких на вкус свисавшими через рейки полусгнившей ограды. Однако, подрастая, мы всё меньше и меньше обращали на неё внимания и сама рябина, и увесистые кисти её плодов, становились чем-то обыденным и само собой разумеющимися.

      Вокруг дома дед Николай вырастил тополя, с каждым годом становившиеся всё выше. Со временем они разрослись настолько, что стали угрожать своими кронами электрическим проводам, подходившим к дому с дорожных столбов. И Николай, вооружившись ножовкой, невысокой лестницей и парой стульев, весной подравнивал слишком уж вытянувшиеся ветки. Пару раз я помогал ему в дни майских праздников спиливать те ветви, что находились в поле моей досягаемости. Для меня это было внове, интересно и не сложно, хотя руки быстро уставали, а на ладонях, липких от молодых, дурманяще пахнущих, клейких листочков, появлялись мозоли.

      Постепенно и эти воспоминания уходили всё дальше и дальше. Я почти не помнил ни ножовку, ни эти ветки с клейкими листочками, едва ещё только начинающими распускаться под ласковым майским солнышком и тянущимися в безоблачную синь. Не помнил, как они, спиленные, падали на землю, а мы с Николаем и бабушкой Василисой, его женой, собирали их и относили сушиться в тень. Высушенные ветки сжигали потом в камине. После смерти Николая, его дом, отличный, надо сказать дом, с просторной крытой и мощённой оградой, с недавно поставленной, взамен старой, банькой, пахнувшей сосной и берёзовыми вениками, сушившимися в предбаннике, с огородом, спускавшимся с пригорка к ключу с чистой ледяной водой, с парой теплиц, новые хозяева продали. Купившие дом спилили рябину и все тополя, огородили избу забором из сетки. Невозможно, да и некому теперь стало сидеть на завалинке, отмахиваться от комаров веткой черёмухи, травить байки, ведь даже лавочку, вставая на которую ногами, мы с братом могли залазить в окно дома, летом почти не закрывавшееся, разломали.

      Ничто, происходившее с нами в детстве, никакие воспоминания, не прячутся настолько глубоко, не умирают до такой степени, чтобы их нельзя было оживить. Однажды они приходят, завладевают нашими мыслями и чувствами, вселяют в нас стойкое чувство тяжёлой потери, потери чего-то такого, что ранее не осознавалось нами, как потеря; чего-то, чему мы не можем дать имя, что не в силах описать словами. Наверное, наиболее близким понятием осознания этого является ностальгия. Но и её нельзя ни потрогать, ни сфотографировать. Она существует одновременно вне и внутри нас, побуждая срываться с насиженного места и отправляться в места, где проходило детство. Но оказываясь там, мы видим, что это всё не то. Не то место, ибо деревья выросли, горы стали ниже, ручьи пересохли. Даже трава там теперь растёт другая, и она совсем не мягкая, как нам казалось в далёком прошлом. И всё же, имеется ещё там что-то такое, что заставляет наши воспоминания обостряться, что-то такое, что, иногда, позволяет ощутить себя на миг маленьким мальчиком, играющим в логу возле ручья и ожидающим услышать СКАЧАТЬ