Перекрёстки детства, или Жук в лабиринте. Альберт Светлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с белым зайчиком на сиденье, и встав на его спинку. На печи вполне можно было и спать, но из-за сильного жара мы этого не делали, а ограничивались тем, что, забравшись наверх, пускали оттуда в комнату бумажные самолётики, просунув руки и голову в узкую щель между печкой и потолком. С той стороны печи, что выступала в сторону окна, был изготовлен камин: снизу закладывали дрова, а сверху над огнём нависала вмурованная в кирпичи чугунная плита. Выше плиты, там, где находились заслонки камина, печник оставил несколько углублений, в них прятали спички и, почему-то, большие чёрные портновские ножницы, коими, обычно, срезали плавники у рыб. Там же, в дальнем углу, валялись сушёные, серые от пыли заячьи лапки, ими стряхивали пепел и нагар с каминной плиты, да ещё слипшиеся крылья каких-то птиц, которыми равномерно размазывали по противням подсолнечное, пахнущее жареными семечками, масло. Перья птичьих крылышек настолько слиплись от пропитавшего их масла, что нам тогда сложно было представить, что они принадлежали ранее настоящим живым существам. Заячьими лапками мы с братом иногда игрались, а появились они в нашем доме, когда отец притащил с охоты подстреленного им, чуть рыжеватого, зверька, с замаранным кровью мехом. Иногда среди его охотничьей добычи бывали селезни с зелёной шейкой, с глазами, подёрнутыми смертной плёнкой и с окровавленной грудкой. Мёртвые птицы пахли болотом, тиной и кровью. Углубления в печи находились высоко от пола и добраться до, к примеру, спичек, мы, по малости своего росточка, ещё не могли.

      После смерти отца осталось несколько коробок зелёного, порезанного мелкими квадратиками, и чёрного, напоминавшего чайную заварку, пороха, разнокалиберная дробь, пустые и заряженные медные патроны, капсюли, и мерка в виде крохотной пивной кружки, служащая для измерения количества засыпаемого в патрон заряда. Хранилось всё это сокровище под замком до тех пор, пока, однажды я, учась уже, примерно, в седьмом классе, не добрался до него, и не стащил, дабы спалить порох в учебных крытых окопах возле школы, где мы с друзьями играли в войну. Конечно, после, когда пропажа обнаружилась, я получил за это свою порцию нагоняя, но нисколько не жалел о сделанном, уж очень красиво пороховая смесь горела и взрывалась, выпуская клубы удушливого, густого синего дыма.

      На неровной чугунной плите камина варили, жарили, а для нас пекли печёнки и лепёшки. Бралась, к примеру, картофелина и разрезалась на тонкие пластики, натиравшиеся солью и бросаемые на раскалённую плиту. Через некоторое время эти кусочки, зарумянившиеся уже снизу, ножиком переворачивали и клали на огонь другой половиной, таким образом, поджаривая с обеих сторон. Пластики картошки приобретали приятный золотистый цвет и необъяснимый словами, слегка солоноватый, вкус. Иногда, правда, они подгорали до черноты, но ничего непоправимого в этом не находили, гарь соскабливалась обычным ножом. Печёнки лучше всего елись, пока были горячими или тёплыми, т.к. полежав на тарелке некоторое время, они отсыревали, становились скользкими от влаги и теряли большую часть своего СКАЧАТЬ