Перекрёстки детства, или Жук в лабиринте. Альберт Светлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Там, в подполе, он и пребывал несколько лет, до тех пор, пока случайно, ища что-то, я не поднял крышку и не обнаружил его среди груды старых сапог, ботинок и исковерканных нами игрушек. Луноход был грязен, пылен и казался абсолютно мёртвым, не вызвав никаких эмоций, за исключением смутного чувства сожаления о чём-то хорошем, светлом, но бесконечно далёком и невозвратном. Я оставил его там, где он пребывал последние годы. Среди прочих игрушек, найденных в подполе и находящихся примерно в таком-же печальном состоянии, обнаружилась неваляшка с дыркой в носу, да ещё, хотя и сильно поцарапанная, но рабочая, металлическая юла с сиреневыми, жёлтыми и зелёными полосами по корпусу, чья ручка изогнулась от слишком сильного нажатия и вызывала этим жалость к себе. Когда-то, сваленные там в кучу игрушки, доставляли нам радость, веселили нас с братом, а затем, сломавшись, или, будучи поломанными нами, отправились на свалку, в забвение. Также и мы, сначала дарим окружающим свет и тепло, что, впрочем, бывает, в основном, в раннем детстве, а по истечении гарантийного срока пользования ломаемся и выбрасываемся на свалку, являющуюся предшественницей кладбища. Да и сами мы редко поступаем иначе с теми, кто оказывается рядом. Но мне тогда почудилось, что какая-то искра жизни в этих позабытых игрушках ещё сохраняется. Стоит только попробовать извлечь их из небытия, протереть влажной тряпочкой воспоминаний, и они засверкают и вновь окажутся способны беззаветно, из последних своих, почти отнятых временем, сил, радовать нас, одновременно, прозорливо напоминая о том, что такая же участь ожидает и самих игроков.

      Вот на семейной чёрно-белой фотографии, сделанной в январе нового 1978 года, всё наше семейство. На стуле, на фоне настоящей, высокой и живой новогодней ёлки, украшенной разноцветными пластмассовыми и бумажными игрушками, затянутой дождиком и мишурой, распространяющей по комнате аромат хвои, и серванта-стенки с раздвижными стёклами и стоящими на полках бокалами, с верхними, нижними и боковыми дверцами, за которыми хранились различные вещи, от шкатулки с деньгами, до одежды и постельного белья, сидит отец в служебной форме старшего сержанта, держа на коленях младшего сына, моего брата. Отец чуть склонил голову, улыбаясь, а ребёнок у него на руках, облачённый в белые ползунки и рубашку, смотрит не в камеру, а на ёлку, привлечённый мигающими гирляндами.

      Я, в брючках и рубашке, сижу на стуле справа от отца, глядя на фотоаппарат большими удивлёнными глазами, а за мной стоит мама в новом тёмном коротком платье с большими красными розами. Она сузила глаза под очками, а на губах-улыбка. Слева от неё-деревянная высокая детская кроватка на колёсиках, предназначенная для Владлена. Через год, с небольшим, отца не станет, а фото останется напоминанием о золотом веке нашей семьи, длившемся, как и всё хорошее, не очень долго.

      Очень недолго…

      17. Prelude and Fugue No.17 in A-flat major, BWV.862

СКАЧАТЬ