Скуки не было. Бенедикт Михайлович Сарнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и Магадан, подвалы Лубянки и Шпалерной, и вообще всё, что Лидия Корнеевна в своем открытом письме обозначила словом сталинщина, тут не при чем.

      Это она, конечно, лукавила. И сама прекрасно знала, что лукавит.

      Почти полувековой давности номер «Нового мира» с тем ее стихотворением у меня, конечно, не сохранился. И сейчас, когда для этих моих воспоминаний оно мне понадобилось, пришлось разыскивать его в Интернете. Отыскал я его там без труда. Но этот интернетовский текст от того, новомирского, несколько отличался.

      Четверостишие, которое в том, новомирском варианте начиналось словами «Мы были молоды, горды, а молодость – из стали…», теперь выглядело так:

      Мы были молоды, горды,

      взыскательны и строги.

      И не было такой беды,

      чтоб нас свернуть с дороги.

      С чего бы это ей вдруг понадобилось отредактировать эту строфу, поэтически ничуть ее не улучшив (скорее даже ухудшив)?

      Догадаться нетрудно.

      За строчкой «А молодость из стали» – даже не в подтексте, а ЗА текстом – маячила рифма: «Сталин». И этот след, указывающий на истинный смысл стихотворения, ей надо было замести.

      «Алигер ездит по друзьям, плачется, моего письма не показывает, но называет его грубым и ужасным», – замечает в своих дневниковых записках Лидия Корнеевна.

      Эти ее друзья, к сочувствию которых она взывала, к числу друзей Лидии Корнеевны не принадлежали. Они не были людьми одного круга. Но круги пересекались. И жалобы Маргариты, смысл этих ее жалоб до нас доходил. (До меня он мог дойти от того же Евгения Александровича Гнедина, с которым у меня были свои отношения, или от Ирины Эренбург).

      Из тех жалоб Маргариты на злые козни Лидии Корнеевны, которые до меня докатились, больше всего меня поразила одна. Это была даже не жалоба, а – благородное негодование. Пустив свое письмо в Самиздат, говорила она, Л. К. поступила непорядочно: «Она же знает, что я не могу ей ответить тем же!»

      Вот, значит, почему уже в своем ответе первое, личное письмо Лидии Корнеевны она так возмущалась тем, что оно было напечатано на машинке. Порядочные люди, поучала она, личные письма пишут от руки, и она, Маргарита, всегда только так и делает.

      То, что свое письмо Лидия Корнеевна прежде чем его отправить перепечатала на машинке, сразу внушил ей подозрение: уж не собирается ли эта бешеная старуха сделать его открытым? И это ее напугало.

      Тут надо сказать, что перепугалась она не зря.

      Вот так же сто лет тому назад перепугался директор императорских театров Гедеонов. Он распорядился не выплачивать московским актерам какие-то причитавшиеся им деньги. И те отправили к нему депутатом старейшину цеха Михаила Семенович Щепкина. Выслушав старика, Гедеонов решительно ему отказал. Щепкин сказал, что будет жаловаться министру. Гедеонов дал понять, что это нимало его не заботит. «В таком случае, – сказал Щепкин, – нам остается один выход: пожаловаться в «Колокол», Герцену». И этот аргумент подействовал: напуганный такой СКАЧАТЬ