Мы не видели чем закончился их поединок – Рамон вытащил меня на поверхность. Иногда мне казалось, что над нашими головами кружит его Песня – отгоняет от нас дихлофосников. Я не видела ее. Разучилась. Как перестала видеть многое другое – опухоли на лицах заводских работяг, магические побрякушки, пришитые к одеждам тааринов, вездесущие надписи «Жругр ждет тебя!»
Это было странно. Страшно. Непривычно.
Шокированная утратой части восприятия, я даже толком не запомнила, как Рамон вывел меня за пределы заводской территории. Мы спустились к реке и вымыли руки и лица воняющей химикатами и канализацией водой. Стемнело, мы ждали маршрутку, но тщетно. Рамон вызывал такси. Через тридцать минут мы въехали во двор дома, в котором жила семья Рамона. Поднялись на нужный этаж. Прошли в пустую квартиру. Я долго мыла руки, умывала лицо – многократно, с мылом, с Гертрудиным гелем для умывания, потом снова с мылом. Но липкая пленка – засохшая кровь дихлофосников – просто стала невидимой, но не желала смываться.
Рамон проводил меня домой. Я, стараясь не шуметь, отомкнула дверь. Маман все-таки услышала, как я пришла – подошла к двери своей спальни постояла перед ней, словно раздумывая, стоит ли открывать ее, читать мне бессмысленные, заведомо безрезультатные нотации. Раздумала. Вернулась в кровать – а я пошла в ванну, почистила зубы и легла в кровать.
Я спала сном без сновидений – как и весь следующий год. За исключением третьей ночи после сражения на Дихлофосном Заводе.
14. Прощальные дары.
Мальчик с широко распахнутыми глазами –
которого нет, давным-давно нет, и лишь
призрак его порой всплывает в памяти…
Артуро Перес-Реверте
«Клуб Дюма, или Тень Ришелье»
Рамона я больше ни разу не видела в своей жизни. Он не отвечал на звонки. Я искала его – но двери квартиры его родителей и жилья Пьетко Вилича были заперты и никто не открывал – я жала на кнопки дверных звонков, пока не сломала их.
Возможно, Рамон ушел в Другие Места вместе с прочими тааринами. Возможно, правдив тот жуткий сон, из которого я вынырнула с заплаканным лицом.
В нем мы со Стасом сидели на крыше нашей мастерской. Наблюдали за оркоподобными бомжами, пировавшими перед котельной.
Один из них заметил нас и помахал рукой: «Спускайтесь, разговор есть».
Мы нехотя спустились с крыши.
– Ч-ч-чего т-т-теб-бе? – спросил Стас.
– Рамон Зеппович просил найти вас и передать, – ответил бомж и залыбился заискивающе своим изъязвленным болячками ртом.
– Что-то ты не торопился передать, – нахмурилась я.
– Дык, я не мальчик вам на побегушках, – СКАЧАТЬ