Серая Утроба. Артум Салгынов

Чтение книги онлайн.

      Каждый день Рамон отводил меня в Другие Места – чаще всего в то Место, где за пустырем разрушался недостроенный квартал многоэтажек, а по улицам ползали насекомоподобные существа, слишком большие, чтобы быть обычными насекомыми. Мы ходили туда столь часто, что я запомнила дорогу и, наверное, могла бы попасть в это Место сама.

      Там Рамон учил меня стрелять – по началу мы стреляли обычными пулями по банкам на пустыре, но через несколько дней тренировок, когда я, наконец, научилась целится, попадать в цель с двадцати шагов и справляться с отдачей, он зарядил наши пистолеты тааринскими патронами, и мы пошли в тот дом из красного кирпича с голодными злыми глазами темных окон – охотиться на неупокоенные тени.

      «Мой отец водил меня сюда – для этого же. Учил стрелять по теням», – сказал Рамон – тем самым своим чрезмерно пафосным и трагическим тоном, который мы со Стасом терпеть раньше не могли. Впрочем, теперь этот тон был, по крайней мере, уместен. Рамон потерял всю свою семью – ему ли не скорбеть.

      «Он ждал свою большую трагедию и дождался», – цинично подумала я. Мы любили друг друга – хрупкой и безграничной подростковой любовью, но это не мешало мне смотреть на моего друга невовлеченным, отстраненным критичным взглядом. Я не идеализировала его – скорее наоборот, видела все его несовершенство, обломанные углы, неправильности, трещины – и любила его за них сильнее, чем за золотистые глаза, профиль гордой небесной птицы и непослушную гриву кудрявых волос.

      Мы вошли в дом – Рамон открыл ящик щитовой, щелкнул тумблерами выключателей. Загудели дроссели, и темные коридоры озарились дрожащим мигающим светом электрических ламп под потолком. Все стены всплошь были покрыты граффити – корявые надписи и витиеватые рунические гальдры, изображения насекомых – с ужасающими гиперболизированными подробностями – гаргантюанские жвала, раздувшиеся сегментированные стерниты, макабрические волосатые щупальца и фасетчатые глаза. Внезапно на стенах появились тени – не наши, эти тени были свободны от владельцев, и противоестественная свобода привела их к полному безумию. Они ползали по стенам – карабкались, дерганно, неуверенно и бесцельно,

      «Эти не видят нас. И потому для нас почти безопасны. Они принадлежали слепым. В этом доме жили и умирали дети-инвалиды. Над ними проводили какие-то опыты, эксперименты», – прошептал Рамон.

      Мы пошли в глубь дома – стараясь держаться центра коридора, чтобы наши тени не падали на стены, по которым перемещались тени неупокоенные – одержимые, вовлеченные в бесконечную сомнабулистическую оргию.

      Поднялись СКАЧАТЬ