Прародина русов. Игорь Рассоха

Чтение книги онлайн.

      Как видим, глубокоуважаемых ученых Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова не смутило, что названия “выдры” и “бобра” есть в таких не слишком близких друг к другу языках, как иранские и кельтские. Их не смутило также и то, что названия, скажем, для “бобра” отсутствуют именно у тех народов, на территории расселения которых отсутствуют сами бобры. Бобры не живут сейчас и вряд ли когда-либо жили на территории Греции, Армении и Индии [см. рис. 5]. «Бобры поселяются по берегам медленно текущих лесных рек, избегая широких и быстро текущих» [42, с. 200]. А в Греции и Армении реки все в основном горные, т. е. быстро текущие.

      Но предположим, что критерии определения индоевропейской лексики у Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова действительно настолько жесткие.

      Однако в уже приведенной выше цитате эти исследователи среди бесспорно «индоевропейских названий деревьев и растений» назвали и «*aĭk”– “горный дуб”» [1, с. 866–867]. Откуда они это взяли? – «Основа *aĭk”– представлена в основном в германских языках как главное название “дуба”. Обнаружение соотносимого с этой основой слова в греческом языке позволяет реконструировать такую основу со значением “дуб”, “горный дуб” уже для некоторой древней диалектной общности с довольно ранней заменой им первоначального названия: греч. αιγίλωψ “вид дуба” (Quercus aigilops, восточносредиземноморский дуб со съедобными желудями), древнее словосложение, по-видимому, со второй частью, родственной греч. λώπη, λοπός “кора”» [1, c. 618–619].

      Не спрашивайте, как этот дуб вдруг стал «горным». Очевидно, так же, как ёжика подстригли под мангуста. Гораздо интереснее, что к столь уверенным выводам уважаемые исследователи пришли на основании сравнения только двух групп индоевропейских языков – греческого и германских.

      Еще одна цитата: «Несмотря на то, что слово (индоевропейская основа p^[h]ork^[h]o- “поросенок”, “молодая свинья”) не представлено во всех основных индоевропейских диалектах (оно отсутствует в тохарском, греческом, армянском), его диалектное распределение (иранские, балтославянские и другие «древнеевропейские») свидетельствует о древности формы и принадлежности ее во всяком случае уже к периоду возникновения ранних диалектных общностей» [1, с. 594]. А помнится, при точно таком же диалектном распределении («древнеевропейские» плюс иранские) другие слова уверенно объявлялись «лексическо-семантической инновацией»…

      Суть «ёжиконенавистнической» методологии Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова прекрасно проясняет их собственное заявление относительно названия еще одного животного. Сначала они объективно приводят лексические факты: «И.-е. *(e)l-k^[h]-: греч. άλκη “лось”, латин. alce “лось”, древнерус. лось, древневерх. – нем. ëlho, ëlaho “лось”, нем. Elch “лось”, др. – англ. eolh, др. – исл. elgr, англ. elk “лось” древнеинд. ŕśya-, ŕśa- “самец антилопы”» [1, с. 517]. Опять же подчеркнем: в Индии лоси не водились никогда. Во всех остальных СКАЧАТЬ