б) Экологическая проблема
Проблема взаимоотношения богословия и естественных наук в последнее время вновь приобретает немалое значение в связи с двумя моментами, которые хотя и принадлежат контексту эволюционизма, имеют определенное самостоятельное значение.
Речь идет, во-первых, о богословском рассмотрении экологической проблемы. Иудео-христианскую традицию обвиняют в антропоцентризме и на нее возлагают ответственность за забвение ценности природы самой по себе и установлении по этой причине неправильного обращения человека с природой. Действительно, библейская заповедь размножаться и владеть землей (ср. Быт 1, 28) была превращена в порабощение природы путем хищнического использования ее ресурсов вплоть до полного их истощения[354].
Помогая справедливо обличать очевидные злоупотребления в пользовании природой, принятие экологической мысли богословием и связанный с этим отказ от христианского антропоцентризма (часто некритически смешиваемого с современным секуляризированным антропоцентризмом) имеет большие недостатки эпистемологического, онтологического и богословского характера[355]. Первые богословские реакции на экологическую проблематику следовали интерпретационным моделям, происходящим из других контекстов, без критического анализа лежащих в их основе концепций разума и сознания. Здесь еще раз находит свое подтверждение то, что богословие творения, обращаясь к экологическим проблемам, не может обойтись ни без фундаментального эпистемологического рассмотрения (вспомним о традиционной роли естественного богословия), ни тем более без адекватного учета христологического и тринитарного аспекта[356].
Литература для углубленного изучения темы:
F. G. Brambilla, La creazione tra istanze culturali e riflessione teologica, in Associazione Teologica Italiana, La creazione. Oltre l’antropocentrismo? A cura di P. Giannoni, Padova 1993, 43–142.
в) Мир как «открытая система»
Этот подход связан с попыткой учета новых научных достижений и вытекающего из них видения мира как эволюции и процесса[357].
Преодолевая представления девятнадцатого века о статичном, замкнутом, опредмеченном и отчужденном от наблюдателя мире, в современной науке прокладывает дорогу идея о космосе как «открытой системе», или «самоорганизующейся вселенной». Сегодня, после Гейзенберга, мы знаем, что наблюдатель не может быть исключен из процесса опытного познания и, следовательно, необходимо признать существование взаимодействия между человеком и природой. Более того, после Эйнштейна и квантовой теории изменилась сама парадигма времени и возникла концепция «открытого», нелинейного времени[358]. Эти результаты тщательных исследований в соответствующих областях знания, привлекли внимание богословов как в англоязычных (философия и богословие процесса в духе Уайтхеда), так и немецкоязычных странах (ограничимся указанием СКАЧАТЬ
354
Среди работ, содержащих подобную критику см. D. Sцlle,
355
В уже цитировавшейся работе Брамбиллы автор предлагает обширную и убедительную панораму этих тенденций: ср. Brambilla,
356
В связи с этим теоретические построения некоторых богословов (Барта, Ранера, Бальтазара) признают центральное место за событием Иисуса Христа как главной цели творения, тогда как другие предпочитают исторически-эволюционную и эсхатологическую динамику (Мольтман, Линк). См. выше, 38–41, об онтологическом фундаменте и творении во Христе.
357
Ср. Brambilla,
358
См. ставшую уже классической книгу W. Heisenberg,