Dichtung und Wildheit. Комментарий к стихотворениям 1963–1990 гг.. Сергей Магид
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Dichtung und Wildheit. Комментарий к стихотворениям 1963–1990 гг. - Сергей Магид страница 21

Название: Dichtung und Wildheit. Комментарий к стихотворениям 1963–1990 гг.

Автор: Сергей Магид

Издательство:

Жанр: Биографии и Мемуары

Серия:

isbn: 978-5-91763-226-1, 978-5-91763-228-5

isbn:

СКАЧАТЬ кругу.

      То есть квадрату.

      Наступает самый опасный миг.

      Миг-жажды-крови.

      Миг-убью-ненавижу.

      Теперь проигрываю, потому что смотрю на него как ядерная бомба на Нагасаки.

      А он вообще на меня не смотрит.

      Никак.

      И только тут догадываюсь: он ждёт.

      Он ждёт, когда спрошу у него: «За что?».

      И тогда он со всем своим удовольствием, с полным своим удовлетворением, ответит так же, как вслух или про себя отвечают все остальные:

      «Не за что, а потому. Вопросы есть, рядовой? Что-нибудь не ясно?».

      Всё ясно.

      Нет, он не хочет моей смерти.

      Он хочет гораздо худшего.

      Он хочет, чтобы моё «я» перестало быть.

      Чтобы моё «я» перестало быть таким, какое есть.

      И стало таким, как у всех остальных.

      Которые гнутся перед ним.

      Которых он ломает.

      Вроде Васильева, которому он за его трусость и раболепство выбривает монашескую тонзуру на голове и пускает в таком виде странствовать по казарме.

      И Васильев бродит по коридорам, жилым отсекам и ленинским комнатам и весь дивизион потешается над ним и вытирает о него ноги четверо суток.

      И все ржут и надрывают животики, так всё это смешно, – куски, спиногрызы, старики, зеленя и даже наш собственный комбат по прозвищу Герр фон Триппербах, страдающий эпилептическими припадками, смущенно хихикает в рукав кителя, утирая заодно рот от слюны.

      Вот это вовк!

      Васильев бы должен убить старшего сержанта или самого себя, но не делает ни того, ни другого.

      Может, в этом как раз и состоит мудрость – мудрость выживания?

      Я тоже сначала думал, что основный вопрос философии в том, что первично: болт или проект болта в голове, только после до меня дошло, что вопрос в другом: какой частью себя можно пожертвовать своему народу, чтобы он оставил тебя в покое, чтобы выжить?

      И к чему тогда вообще выживать, если при этом надо жертвовать частью себя?

      Разве это имел в виду Аббаньяно, говоря о сосуществовании?

      Или вроде Матвеева, который каждое утро лижет ему сапоги до зеркального блеска, а он всё недоволен и снова поплёвывает на носки и голенища и Матвеев растирает эти плевки ладонью, а потом опять лижет.

      Или маленький Ахматбаев, которого он решает по-былинному наказать за плохое знание языка Пушкина и Толстого, берёт его одной рукой за мотню слишком широких штанов, другой за воротник грязной гимнастерки с несвежим подворотничком, поднимает в воздух и швыряет об пол, как Илья Муромец Идолище Поганое, и Ахматбаев падает на растопыренные пальцы и ломает их на правой руке сразу три.

      Значит всё-таки кожу мою он порушить может.

      Да и в мозги может залезть.

      Придется мне всё-таки уходить в глухое нет, как в зэковскую несознанку.

      Но что это значит, глухое нет?

      Как его реализовать?

      На последнем издыхании проелозиваю к входной двери и завершаю четвертый СКАЧАТЬ