Что гложет Гилберта Грейпа?. Питер Хеджес

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – А чего ты хочешь? Прислуги у нас нет. От Эллен проку никакого, ты все время пропадаешь на работе или неизвестно где. Меня на все не хватает.

      С глубоким вздохом она делает разворот на триста шестьдесят градусов, как манекенщица на подиуме:

      – Посмотри на меня. Нет, ты посмотри.

      – Ну? – говорю я.

      – Ты ничего не замечаешь?

      – Новые шмотки? Хм. Сдаюсь. Что я, по-твоему, должен заметить?

      – Я становлюсь похожей на маму.

      Скатываясь до вранья, возражаю сестре:

      – Ничего подобного.

      – У меня из-под одежды складки выпирают. Я уже в кресле еле умещаюсь.

      – Мама – это совсем другая история. Ты даже близко не…

      – У меня начальная стадия, Гилберт. Ты видишь начальную стадию. – Обеими руками утирая глаза, Эми улыбается.

      Приплыли.

      Ну ладно.

      Придется все же растолковать вам некоторые редко упоминаемые вслух истины насчет моей матери, Бонни Грейп.

      Изящных выражений для этого не подберешь. Моя мать – жирная туша. Объедаться начала семнадцать лет назад, когда отца нашли мертвым. С того самого дня жует без передышки, год за годом, и прибавляет фунт за фунтом; дело дошло до того, что ее реальную массу тела определить невозможно. Ни одни бытовые весы не выдерживают.

      Мамина спальня – наверху, первая комната от лестницы, но взбираться по ступенькам и вообще двигаться мама не любит. Днем она дремлет в этом мягком синем кресле, но часто просыпается, чтобы перекусить и перекурить. По ночам она не спит, сидит в том же кресле, дымит как паровоз и смотрит телевизор. Мы поднапряглись и купили ей телик с пультом. При ходьбе мама держится за мебель, стараясь передвигаться вдоль столешниц и шкафчиков. Чтобы дойти до туалета и присесть на унитаз, ей требуется минут пятнадцать. Мыться она терпеть не может и, если честно, скоро перестанет умещаться в ванне. Радостей в ее жизни мало: смеется она лишь в тех случаях, когда Арни устраивает для нее пляски-шоу, и лучится улыбкой, когда кто-нибудь из нас приносит ей блок сигарет (обычно я). Курит она исключительно «Кул».

      Вот уже три года мать не выходит из дому; видим ее только мы – дети, да редкие бывшие подруги. В городе, разумеется, о ней судачат, но шепотом. Правда, рассмотреть ее вблизи удается сантехнику, который ежемесячно приходит снимать показания счетчика воды. Однажды приезжал еще доктор Гарви – мы сами его вызвали, решив, что у мамы случился инфаркт. Но на самом деле она то ли чем-то подавилась, то ли кишечные газы в кровоток попали – что-то в таком роде.

      Если указать маме на ее полноту или выразить опасения по поводу стойкой прибавки веса, она скажет: «Эй! Я покамест здесь! Жива еще! Не отдала концы в отличие от некоторых!»

      Я пытаюсь ей внушить, что неумеренное обжорство равносильно суициду. Но такие слова произносить нелегко.

      Короче.

      Эми тащит меня через кухню. Мы останавливаемся на пороге столовой: СКАЧАТЬ