Подменыш. И другие произведения шведских авторов в переводе Евгения Шараевского. Сельма Лагерлёф

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тема интернациональной солидарности рабочих. В жанре «романа о коллективе» написаны «Люди и мост» (1935), трилогия «Смарагд» (1939), «Золотая цепь» (1940) и «Мужская дружба» (1947). В первом из них Чельгрен в духе социалистического реализма показал жизнь рабочего класса, создал образ коммуниста. Автор книг для детей. Во многих сочинениях Чельгрена заметны черты экспрессионизма.

      Птицы на борту

      На баке1 и выше, у брашпиля2, раздавался медленный и нерешительный стук отбивающих ржавчину кирок, точно невеселый призыв к этой скучной однообразной работе. Из Атлантики несло мелкий дождь, который обволакивал судно серой мглой, словно сотканной из мировой печали. Мы все промокли до нитки, а Эрик так дрожал от холода, что выбивал зубами дробь. Относительно укрывшись от ветра за шканечным трапом3, я и несколько других матросов решили торопливо свернуть сигареты и сделать несколько согревающих горло затяжек, пока вахтенный штурман на мостике не заметил нашего исчезновения. Губы Эрика окружала неприятная синева, а глаза светились странным лихорадочным блеском. Джонни стоял, повернувшись спиной к ветру и моросящему ледяному дождю. Он надвинул кепку на свои покрасневшие уши и глубоко засунул руки в карманы куртки. Джонни серьезно смотрел на Эрика, и в голосе его не было его обычного холодного безразличия, когда он сказал:

      – Тебе бы лучше всего пойти и поваляться несколько дней в кубрике, Эрка. Если глаза мне не изменяют, дело идет к тому, что ты окончательно простудишься!

      Эрик безразлично пожал покатыми плечами и отрицательно мотнул своей маленькой птичьей головой:

      – Нет, со мной ничего страшного. Вот выйдем из этого мокрого ада, немного согреемся, и все будет хорошо. Со мной и раньше так бывало!

      К Джонни снова вернулось его безразличие, которое он до сих пор проявлял в нашей компании. Никто из нашего кубрика4 не мог бы сказать, что понимает его как следует. Он жил своей особой, замкнутой жизнью, этот молчаливый и грубоватый уроженец Бохуслена5. Когда он говорил с нами – а это случалось редко, – в голосе его всегда звучали обидно-насмешливые нотки. Нельзя было освободиться от чувства, что он презирает нас всех каким-то неясным, прихотливым образом. Теперь он лишь сказал:

      – Ты же знаешь, мы идем на север. Там, будь уверен, ни грамма не лучше, чем здесь сейчас.

      И когда Эрик ничего не ответил, прибавил ободряюще:

      – За это время ты успеешь загнуться, если не будешь слушаться добрых советов!

      – Возможно, – Эрик дернул плечом, как всегда безучастно и застенчиво. – Но сейчас мне надо на север. Я уже слишком долго пробыл на юге.

      – Послушай, лежа в постели ты попадешь туда ничуть не позже, чем если будешь понапрасну ошиваться на палубе.

      – Если я в силах работать, почему бы мне…

      – Вот СКАЧАТЬ