.

Чтение книги онлайн.

      Чужеземец. Заблуждение же есть не что иное, как отклонение мысли, когда душа стремится к истине, но проносится мимо понимания.

      Теэтет. Несомненно.

      Чужеземец. Стало быть, заблуждающуюся душу должно считать безобразною и несоразмерною.

      Теэтет. По-видимому.

      Чужеземец. Итак, в ней есть, видно, эти два рода зла. Один, который многие называют пороком, это, как весьма очевидно, ее болезнь.

      Теэтет. Да.

      Чужеземец. А другой называют заблуждением, но соглашаться с тем, что это – зло, свойственное только душе, не желают.

      Теэтет. Конечно, должно согласиться с тем, в чем я, когда ты это недавно сказал, усомнился, а именно что есть два рода зла в душе и что трусость, своеволие и несправедливость, все вместе, надо считать гнездящейся в нас болезнью, а состояния частого и разнообразного заблуждения – безобразием.

      Чужеземец. Не существует ли против этих двух состояний, по крайней мере для тела, неких двух искусств?

      Теэтет. Каких это?

      Чужеземец. Против безобразия – гимнастика, против болезни врачевание?

      Теэтет. Это ясно.

      Чужеземец. Так не существует ли и против высокомерия, несправедливости и трусости из всех искусств по природе своей самое подходящее – карательное – правосудие?

      Теэтет. Вероятно, по крайней мере если говорить согласно с людским мнением.

      Чужеземец. Что же? А против всякого вообще заблуждения можно ли правильнее назвать другое какое-либо искусство, кроме искусства обучать?

      Теэтет. Нет, нельзя.

      Чужеземец. Ну хорошо. Должно ли, однако, утверждать, что в искусстве обучать существует один род, или надо говорить, что их больше и что в этом случае самые важные в нем – два каких-то рода? Рассмотри.

      Теэтет. Рассматриваю.

      Чужеземец. И мне кажется, что мы скорее всего могли бы найти их вот как.

      Теэтет. Как?

      Чужеземец. А рассмотрев, не допускает ли заблуждение внутри себя некоего разделения? Ведь будучи двояким, оно, очевидно, принуждает и искусство обучения иметь две части, по одной для каждого из своих родов.

      Теэтет. Что же? Ясно ли тебе то, чти мы теперь исследуем?

      Чужеземец. Мне, во всяком случае, кажется, что я вижу обособленным некий великий и тягостный вид заблуждения, равный по значению всем остальным частям заблуждения.

      Теэтет. Какой именно?

      Чужеземец. Тот, когда, не зная чего-нибудь, люди считают себя знающими это. Отсюда, по-видимому, у всех возникает все то, что составляет наши ошибки в мышлении.

      Теэтет. Правда.

      Чужеземец. Так именно этому одному виду заблуждения и присваивается, по моему мнению, имя невежества.

      Теэтет. Уж конечно.

      Чужеземец. Какое же, стало быть, надо дать имя той части искусства обучения, которая СКАЧАТЬ