Законы. Платон

Чтение книги онлайн.

      Теэтет. Да, на досуге, быть может, и заметит. Я же пока не вижу.

      Чужеземец. И однако, многие виды очищений, касающиеся тел, следует обозначить одним именем.

      Теэтет. Какие и каким?

      Чужеземец. Прежде всего, очищения у живых существ всего того, что находится у них внутри тел и что правильно выделяется, очищаясь благодаря гимнастике и врачеванию; затем, очищения всего внешнего, о чем и говорить неловко, совершающиеся при помощи банного искусства; наконец, очищения неодушевленных тел, о которых до мелочей заботится валяльное и все вообще искусство украшения, получившее множество имен, кажущихся смешными.

      Теэтет. И даже очень.

      Чужеземец. Без сомнения, так, Теэтет. Однако методу нашего исследования искусство омывать губкой подлежит не меньше, но и не больше, чем искусство приготовлять лекарства, хотя бы одно из них приносило нам очищением малую пользу, а другое – великую. Ведь этот метод, пытаясь с целью приобретения знания уразуметь сродное и несродное во всех искусствах, ценит ради этого все их одинаково, и, поскольку они подобны между собой, не считает одни смешнее других; он вовсе не находит, что тот, кто объясняет охоту на примере предводительства войсками, почтеннее того, кто поясняет ее на примере ловли вшей, хотя в большинстве случаев считает первого напыщеннее. Да вот и теперь ты спросил, каким именем нам назвать все те способности, удел которых очищать как неодушевленное, так и одушевленное тело, и для этого метода совершенно безразлично, какое выражение покажется самым благопристойным, лишь бы оно, оставив в стороне очищения души, объединило собою то, что очищает все остальное. Ведь теперь он пытается отделить очищение мысли от остальных очищений, если только мы понимаем, чего он желает.

      Теэтет. Я понял и соглашаюсь, что существует два вида очищения, из которых один касается души и отличен от того, который касается тела.

      Чужеземец. Превосходно. Выслушай от меня и следующее: сделай попытку опять разделить то, о чем мы говорим, надвое.

      Теэтет. Я попытаюсь делить с тобою вместе, куда бы ты меня ни направил.

      Чужеземец. Не считаем ли мы, что порочность души – это нечто отличное от ее добродетели?

      Теэтет. Как же нет?

      Чужеземец. Но ведь очищение состояло в том, чтобы выбрасывать все негодное и оставлять иное.

      Теэтет. Да, конечно.

      Чужеземец. Так стало быть, если мы найдем какой-либо способ устранения зла из души, то назвав его очищением, мы выразимся удачно.

      Теэтет. И даже очень.

      Чужеземец. Должно, однако, назвать два вида зла, относящегося к душе.

      Теэтет. Какие?

      Чужеземец. Один – проявляющийся как болезнь в теле, другой – как безобразие.

      Теэтет. Не понял.

      Чужеземец. Быть может, ты не считаешь болезнь и разлад одним и тем же?

      Теэтет. И на это не знаю, что мне отвечать.

      Чужеземец. Разве разлад это не раздор, возникающий вследствие какой-либо СКАЧАТЬ