Русский спортивный дискурс: лингвокогнитивное исследование. Е. Г. Малышева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ неадекватна действительности», вмещала лишь «кусочек, уголок мира», «мнения», «идеологемы» (выделено мной. – Е.М.), некие «гипотезы смысла» [Бахтин 1975: 105 и далее]. Процитированные высказывания, в каковых содержатся теоретические положения, во многом определившие «течение мысли» современных лингвистов и культурологов, предметом исследования которых является, в частности, тоталитарный дискурс и тоталитарный язык, кроме всего прочего, демонстрируют уже отмеченную нами ранее многоаспектность использования термина идеологема в работах М.М. Бахтина, по всей видимости обусловленную крайней неоднозначностью, хотя и операциональной привлекательностью самого феномена.

      Итак, повторимся: в современной лингвокультурологии и политической лингвистике (а также в собственно культурологии, политологии, социологии и истории) «всплеск» интереса к феномену идеологема связан прежде всего с изучением и описанием специфических языковых и концептуальных черт тоталитарного советского периода и тоталитарного языка советской эпохи[48].

      Однако и в названных, и в целом ряде других исследований термин идеологема трактуется по-разному.

      С нашей точки зрения, среди всего многообразия интересующих нас лингвистических подходов к определению данной универсалии можно выделить два «магистральных» – широкий и узкий – в понимании идеологемы как феномена собственно языкового.

      Так, определяя тоталитарный язык, Е.А. Земская подчеркивает, что это…своего рода система идеологем, средство отражения и формирования идеологизированного сознания «советского человека» [Земская 1996: 23], и тем самым демонстрирует широкий лингвокультурологический подход к понятию идеологема.

      Близкую по существу трактовку описываемого феномена обнаруживаем в работе Т. Новиковой [Новикова 2006] и в монографии Г.Ч. Гусейнова «Д.С.П. Советские идеологемы в русском дискурсе 1990-х» [Гусейнов 2004], где исследователь предпочитает говорить о «формах бытования идеологем», способах текстовой репрезентации идеологем.

      Данные формулировки позволяют предположить, что под идеологемой как таковой исследователь понимает единицу неязыкового порядка, единицу концептуальную, которая объективируется разного рода феноменами языковых уровней; однако оказывается, что «формой бытования идеологемы» и являются собственно идеологемы разного типа, представленные на всех уровнях текста – от минимальной единицы, знака, (идеологема-буква (ерь, б, н, е), идеологема-падежное окончание (измена Родины и измена Родине; Федеративная Республика Германим и Федеративная Республика Германия)) до идеологемы-имени (топоним, эргоним и т. п.), идеологемы-цитаты (например, преобразованные высказывания Сталина). Кроме того, к идеологемам Г. Гусейнов относит и сферу обсценной лексики русского языка, которая рассматривается в доминантной для советского времени, по мнению автора, идеологической функции. Макроидеологемой СССР для носителей неславянских СКАЧАТЬ