Русское слово в лирике XIX века (1840-1900): учебное пособие. Л. К. Граудина
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Русское слово в лирике XIX века (1840-1900): учебное пособие - Л. К. Граудина страница 51

Название: Русское слово в лирике XIX века (1840-1900): учебное пособие

Автор: Л. К. Граудина

Издательство:

Жанр: Культурология

Серия:

isbn: 978-5-9765-0808-8, 978-5-02-034809-7

isbn:

СКАЧАТЬ прочной нити времени, протянутой в уме!

      ……………….

      Век Данте – блеск таинственный, зловеще золотой…

      Лазурное сияние, о Леонардо, – твой!..

      Большая лампа Лютера – луч, устремленный вниз…

      Две маленькие звездочки, век суетных маркиз…

      Сноп молний – Революция! За ним громадный шар,

      О ты! век девятнадцатый, беспламенный пожар!

      ………..

      Прямое значение эпитета (беспламенный) здесь, на первый взгляд, противоречит определяемому понятию {пожар). Тем не менее эта катахреза гармонично вписывается в контекст всего стихотворения.

      Представляется справедливым уточнение А.П. Сковородникова, написавшего статью о катахрезе: «Термин «катахреза» следует оставить за обозначением риторического приема, основанного на принципе мотивированного отклонения от нормы лексической сочетаемости…». Слова в составе катахрезы логически противоречат друг другу; они выражают понятия, референты которых не соотносятся в реальной действительности (лежат в разных «онтологических плоскостях»)»[115]. Так, типичная катахреза как тропеическое образование использована в известных строках Н.А. Некрасова:

      Идет-гудет Зеленый шум,

      Зеленый шум, весенний шум!

      Здесь цветовой эпитет (зеленый) – цвет мая и весны, когда начинают зеленеть поля, сады и леса, поэт метонимически перенес на несовместимое с этим цветом отвлеченное понятие шума. Троп сразу же зазвучал, хотя непривычно, неожиданно, но художественно и экспрессивно; он врезался читателю в память, создавая определенное настроение.

      То же внешне неправильное, с логической точки зрения, употребление слова, но выразительно передающее стилистику стиха и общую его тональность находим в строках В. Бенедиктова:

      Я витаю в черном свете,

      Черным пламенем горю.

      Еще один троп, в котором подчеркнуто значение контраста и противоположности – оксюморон (от греч. oxymoron – буквально: остроумно-глупое). Этот троп[116] выражается сочетанием антонимических, т. е. противоположных по значению слов, связанных определенными отношениями (живой труп, сухое вино, холодный жар и под.). Поэты добиваются с помощью оксюморона новой образной оценки особого состояния, особого восприятия и представления о происходящем:

      Жить, храня веселье горя,

      Помня радость прежних весен…

В. Брюсов

      Оксюморон отличается от катахрезы тем, что в нем подчеркивается не столько неправильность и противоречие, сколько противоположность качественного состояния или качественных свойств того, о чем идет речь. В оксюмороне практически объединяются в некое единое целое логические антонимы – слова с противоположным значением. Как и катахреза, оксюморон – утонченный и, можно сказать, излюбленный прием поэтов модернистских направлений конца XIX – начала XX в. Приведем примеры:

      А теперь я что? Я – песня в подземелий,

      Слабый лунный свет в горячий полдня час,

      Смех в рыдании СКАЧАТЬ



<p>115</p>

Сковородников А.П. О катахрезе // Русская речь. № 3. 2005. С. 71.

<p>116</p>

См. подробную характеристику в энциклопедическом словаре-справоч-нике «Культура русской речи» (М., 2003. С. 386–388).