На первом дыхании (сборник). Владимир Маканин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Иногда Галька втягивала хирурга в разговор. И глаза сияли. Дескать, бояться тут некого, милый. И совсем не надо робеть, милый. Я тобой восхищаюсь, милый. И пусть, милый, все это видят и знают… И усач оживлялся. Отвечал на вопросы. Пояснял. Да, воспалительный процесс окончательно остановлен. Да, повезло. Да, стабилизация полная.

      На кухне тоже не умолкали:

      – Говорят, ему сейчас не до любви – диссертацию защищает. (Это о нем, о хирурге.)

      – И называет она его как-то смешно – Анатоль. Если Анатолий – я знаю. А что за Анатоль? (Это говорили тетки, те, которые Галькины. Когда они сталкивались с тетками Еремеева, то делали вид, что Галька царевна – кого выбрала, с тем и будет, и не надо мешать. Но меж собой они Гальку осуждали.)

* * *

      Я ушел, уже не мог их слушать. Мне нужен был воздух. И высокое небо. И необъятная даль.

      Ничего этого, конечно, не было. Просто сыпал снег – мелкий и довольно занудливый.

* * *

      Ноги привели меня сами. Будто это они, ноги, думали свою долгую думу и наконец надумали, пока я шел и морщился от мелкого снега.

      Я вошел – он сидел ничуть не изменившийся, как всегда, большеголовый и, как всегда, коротенький. Коротышка с золотыми зубами. Представитель фирмы. Я вошел и с ходу выложил, что я возвращаюсь к Громышеву.

      – Решил?

      – Образумился.

      Он подумал и сказал:

      – Это замечательно… Алексей Иваныч будет рад.

      А сам глядел как-то необычно. Что-то такое таил.

      – Билет хотелось бы на завтра же, – сказал я. – Достанете?

      – Достанем, Олег. Будь спокоен.

      И он вдруг сказал фальцетом. Пустил петуха:

      – Горчаков умирает.

      Встал и потащился к окну. Хотел, чтоб я не видел его лицо.

      Затем (он стоял у окна, не оборачиваясь: он нащупал пальцем край стола, где была вмонтирована кнопка) вызвал секретаршу. Она сделала отметки в моих бумагах. Заказала билет на завтра. Улыбнулась мне. И ушла. Секретарша была что надо. Новенькая.

      Тощий представитель умирал. Мы пришли к нему домой. Он лежал, запрокинув голову к потолку и выпростав руки из-под одеяла. Ухаживала за ним какая-то заплаканная женщина.

      – Олег! – Он весь просиял, будто это пришел не я, а бог знает кто.

      У него были голубые глаза. А лицо черное.

      Большеголовый сказал:

      – Вот видишь – Олег возвращается.

      – К нам? (Так и сказал. Жил здесь, болел здесь, умирал здесь, а «к нам» – это значило в степи.)

      – К нам, – ответил большеголовый.

      Тощий Горчаков взволновался. Его проняло – он стал говорить, что он никогда не сомневался в том, что я вернусь. Что все мы «зачарованные степью». Где бы нас ни мотало, мы вернемся. Потому что зачарованные возвращаются. Рано или поздно.

      – Даже я вернусь, – закончил он. – Если помру, скажите Громышеву, чтоб отвез к нам. И чтоб там похоронил.

      Он СКАЧАТЬ