«У времени на дне»: эстетика и поэтика прозы Варлама Шаламова. Л. В. Жаравина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Константина Философа Костенецкого. По словам П.Е. Лукина, этот один из самых ярких памятников ХГУ – начала ХV века проливает свет на те стороны христианской культуры, которые «можно было бы обозначить как область аксиологии книжного творчества»⁶. Пространные богословские рассуждения, затрагивающие основы вероучения, органически связываются автором с проблемами орфографии и с практическими рекомендациями по искоренению «развращения» в среде сербских книжников, которое приравнивалось к иконоборчеству.

      «Сказание о письменах» называли «Книгой о правописании», «Грамматическим трактатом», «Теоретическим исследованием о письменном слове». И все эти характеристики могут быть в той или иной степени приложимы к опусу Тредиаковского. Оба сочинения последовательны и логичны даже в своем «неудобоваримом многословии». Пространность рассуждений обусловлена богатством духовного содержания, стремлением увидеть большое в малом, а именно: через знак и букву – человека и мир.

      Отношение к русскому алфавиту у Тредиаковского любовно трепетное, хотя тонкие замечания нередко сочетаются с наивными выводами. В буквенных начертаниях им тщательно описаны малейшие «отолщения и отончения», перпендикулярные и поперечные «линеечки». Литера «ф», замечает писатель, состоит из двух латинских «р», которые «оба спинками сплочены» (с. 99), и она «скосыреватее» «фиты» (с. 107). Напротив, к букве «э» проявлена «великая немилость»: автор считает, что у нас «больше причины сожалеть, что она есть, нежели радоваться» (с. 87). По мнению Тредиаковского, эта буква «дика», «ни малые красоты не имеет, и от всех как бы отдирается» (с. 86). А литера «щ» вообще исключается из азбуки по ненадобности (с. 107).

      В процессе последовавшей секуляризации русской культуры сакральное восприятие буквы неоднократно подвергалось корректировке, включая игровое переосмысление. Большой интерес в этой связи представляет позиция Пушкина. Нет сомнения, что поэт задумывался над вопросами наименования букв, их происхождением, национальными особенностями графики. Известна его запись еврейского алфавита⁷. В разделе «Table-talk» традиционно печатается заметка «Форма цифров арабских…», снабженная графической схемой. Тем не менее Пушкин не считал возможным придавать буквенным начертаниям мистическое значение. Возражая против попыток составления «апоффегмы из нашей азбуки» (речь идет о комментариях Н.Ф. Грамматина к «Слову о полку Игореве»), Пушкин пишет: «Буквы, составляющие славенскую азбуку, не представляют никакого смысла. Аз, буки, веди, глагол, добро etc. суть отдельные слова, выбранные только для начального их звука»⁸. Но тут же, как бы «играя» со столь серьезным умозаключением, поэт перечисляет «действующих лиц» некоей «трагедии любви и ревности», имена которых составлены из наименований букв французского алфавита⁹.

      Что ж, Пушкина можно понять: он не писец, а певец. Поэтическая установка «для звуков жизни не щадить» предполагала ориентацию не на горизонталь написанной СКАЧАТЬ