Хозяйка лабиринта. Кейт Аткинсон

Чтение книги онлайн.

      Он слегка нахмурился, и Джульетта подумала: «Надо постараться не шутить. Шутки сбивают его с толку».

      – И еще… – Перри подождал секунду, словно желая знать, не последует ли с ее стороны еще какое-нибудь не относящееся к делу замечание, – конечно, помимо нашей очень важной операции…

      «Нашей», – мысленно отметила она, и это слово было ей приятно.

      – …вы будете выполнять общие обязанности моего секретаря и тому подобное. Наряду с этой операцией я веду ряд других, но не беспокойтесь, я не буду перегружать вас работой. – (Неправда!) – Я люблю сам печатать свои отчеты. – (Неправда!) – Чем меньше людей видят наши бумаги, тем лучше. Изоляция – лучшая секретность.

      Ты это уже говорил, подумала она. Должно быть, это твой любимый принцип.

      Поначалу она обрадовалась переводу сюда. Последние два месяца она работала в тюрьме – МИ-5 переехала в здание тюрьмы «Уормвуд Скрабз», чтобы разместить новые кадры, набранные с началом войны. Работать там было неприятно. Весь день сотрудники бегали вверх-вниз по открытым лязгающим железным лестницам. Женщинам дали особое разрешение носить брюки, поскольку, когда они шли по ступеням, стоящие внизу мужчины могли заглядывать им под юбку. А удобства, которыми пользовались женщины, совсем не походили на нормальные дамские туалеты – это были уборные для арестантов, с коротенькими дверками, за которыми все просматривалось, от груди вверх и от колен до пола. Рабочими кабинетами служили тюремные камеры, и в них постоянно кого-нибудь запирали по ошибке.

      Пимлико по сравнению с этим казался весьма привлекательным местом. Но все же. Все эти разговоры про изоляцию и секретность. Может, ее тоже будут тут запирать?

      Ей казалось странным, что придется проводить рабочие дни так близко от жилья Перри Гиббонса – на расстоянии вдоха от места, где он спит, не говоря уже о более интимных процессах домашнего быта. Вдруг она наткнется на его сохнущие в ванной «предметы туалета» или учует запах копченой трески, которой он ужинал? Или еще хуже – услышит, как он принимает ванну, или наоборот… страшно сказать… Это будет совершенно невыносимо. Но конечно, он отдает белье в стирку и не готовит сам для себя. А что до ванной, то, похоже, телесные отправления – как свои, так и чужие – для него не существовали.

      Не лучше ли было бы остаться в Регистратуре? Не то чтобы у Джульетты был выбор, конечно. Возможность выбора, кажется, пала первой жертвой этой войны.