Последняя ставка. Тим Пауэрс

Чтение книги онлайн.

      – Нет, не в большей степени, чем чудовище Франкенштейна называть Франкенштейном. Уравнение придумал парень по имени Мандельброт. Бенуа Мандельброт. Француз. Он входил в состав группы или клуба в Париже под названием Бурбаки, но отошел от них, потому что начал понимать случайность, а это не вязалось со взглядами остальных. Они были из тех ребят, которые требуют подтверждать все существующими правилами, а он изыскивал новые правила.

      – Бурбаки, – пьяно протянул Скотт. – École Polytechnique и Клуб Бурбаки.

      Мавранос заставил себя сдержать участившееся вдруг дыхание. Мандельброт учился в École Polytechnique. Крейн что-то знал об этом или о чем-то, имевшем к этому отношение.

      – Ты как-то слишком легко относишься к тому, что кто-то прострелил тебе лобовое стекло, – осторожно сказал Мавранос.

      – Если мрачны небеса… – пропел Скотт. – Я не боюсь мрачных небес – ты наполняешь их голубизной, Сынок.

      Мавранос заморгал от неожиданности.

      – У тебя есть сын?

      – Нет, но я сам чей-то сын.

      Мавранос почувствовал, что это важно, и поэтому говорил, особенно тщательно подбирая слова:

      – Полагаю, без этого никто не обходится. И чей же ты сын?

      – Мой отчим говорил, что я сын злого короля.

      – И поэтому ты играешь в покер? – как можно безразличнее спросил Мавранос.

      Скотт тяжело вздохнул и изобразил улыбку; Мавранос подумал, что кто-нибудь другой точно так же мог бы облачиться в доспехи.

      – Я больше не играю в покер. На самом деле, я ходил этой ночью на работу. Думаю, что я торговый агент от… «Йойодайн». Они производят… всякую всячину. Ты, может быть, слышал о них.

      – Ага, – согласился Мавранос, медленно отодвигаясь. – Вроде бы слышал.

      – Пойду-ка я лучше в постельку, – сказал Скотт и, тяжело опираясь на локти, поднялся из кресла. – Мне завтра снова встречаться с ними.

      – Конечно. Сьюзен спрашивала, когда ты вернешься.

      Как ни странно, эти слова, похоже, потрясли Скотта.

      – А как иначе-то? – произнес он после паузы. – Увидимся mañana[8].

      – Лады, Пого.

      Скотт ушел в дом, а Мавранос задумчиво допил свое «курз». «Да, так оно и есть, – думал он. – Скот Крейн, определенно, – это связь для меня с тем местом, где математика, статистика и случайность граничат с магией.

      А мне нужна как раз магия», – думал он, ощупывая опухоль за ухом.