Погоня за ветром. Олег Яковлев

Чтение книги онлайн.

      Глава 5

      Над городом плыл тяжёлый колокольный перезвон. Стаи ворон и голубей закружились над колокольнями, взлетали выше, словно и не птицы то были, а души усопших прощались с земной жизнью, скрываясь в неведомой заоблачной выси.

      В церквах служили заупокойные молитвы, весь Холм замер, застыл, поражённый горестным известием о кончине своего благодетеля и основателя. И только в княжеском дворце кипела своя, тайная и явная, ни на мгновение не останавливающаяся жизнь.

      Дружинники Войшелга ещё с вечера, как стало ясно, что князь Даниил кончается, тихо обезоружили бояр и дружинников Льва и Мстислава. Не тронули лишь волынян князя Василька – даже дикие язычники, литвины, уважали этого честного, прямодушного старика.

      В тереме распоряжался боярин Григорий Васильевич, спешно вызванный княгиней Юратой из дальней Бакоты. Повсюду в переходах застыли вооружённые до зубов сторонники Шварна и его матери – звероподобные литовские ратники.

      В домовой княжеской церкви седой как лунь холмский епископ Иоанн, держа в руках золотой крест, обращался к стоявшим перед ним сыновьям умершего.

      – Поклянитесь, чада мои возлюбленные, что свято исполнять будете волю почившего родителя своего, что жить станете в мире, но не во вражде и не погубите в греховном ослеплении своём славу земли Галицкой и Холмской, кою оберегал от всякаго ворога отец ваш! – звенел с амвона торжественный голос святителя.

      Лев злобно посматривал на мачеху, которая, вся в чёрном, стояла вполоборота к нему и, время от времени опуская голову, быстро, как-то суматошно крестилась.

      «Она енту клятву придумала, курва, ведьма, чаровница лесная! – думал он с ненавистью. – Ага, и Войшелг тут!»

      Вид литовского князя, облачённого всё в ту же рясу, под которой, показалось, сверкнули железные вериги, поверг Льва в едва сдерживаемую ярость.

      «Вот он – виновник бесчестья моего нынешнего! Понаставил всюду своих литвинов, обложил меня, яко волка затравленного! Ох, отомщу тебе, ворог! Коли жив буду, клянусь, клянусь! Не будет тебе покоя, зверюга! Выльется на рамена[71] твои гнев праведный! И не жди пощады и снисхождения! Не укроет тебя иноческая ряса! Только, Господи, позволь мне, позволь! Не ради себя – ради земли, ради памяти отцовой и дедовой!»

      Бессильно сжимая руки в кулаки, стиснув зубы, Лев молчал. Он почти не слушал слов епископа, только вскользь глянул на то, как Шварн целует крест и даёт роту[72] не обижать братьев, как улыбается одними уголками сухих губ Юрата, как одобрительно перешёптываются бояре, среди которых выделяется высокий густобородый великан Григорий Васильевич.

      «Вот на кого, стало быть, опираешься, княгиня Юрата! На давнего нашего ворога, что в Подолии и в Горбах за Перемышлем супротив отцовой воли волости своим ближникам раздавал!» – Лев взглянул на боярина с брезгливым презрением.

      Крест замелькал совсем близко от него, да так неожиданно, что Лев вздрогнул и попятился.

      – Поклянись, СКАЧАТЬ