Сюжетная типология русской литературы XI-XX веков (Архетипы русской культуры). От Средневековья к Новому времени. Владимир Васильев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что под термином «воинская повесть» в древнерусской литературе объединяются очень разные исторические формы повествования. В чем их преемственность? Какова их типология? В чем сущность и качественные отличия?283 Без ответа на эти вопросы продуктивное изучение текстов, относимых исследователями к указанному жанру, сегодня вряд ли возможно.

      Мы будем пользоваться термином «воинская повесть», не пытаясь внести в его понимание каких-либо уточнений. Задача настоящей главы заключается в том, чтобы с типологических позиций рассмотреть конкретные произведения данного жанра. Нас интересует феномен реализации житийной структуры в этом, традиционно относимом к разделу мирской, или же так называемой светской литературы284, типе повествования.

      «Воинские повести зарождаются и длительное время существуют исключительно в рамках летописей, затем выделяются из них, превращаясь в самостоятельные произведения с собственной литературной судьбой, начинают бытовать в сборниках нелетописного состава. Но выявить тот момент, когда этот жанр “выходит” за пределы летописей, очень трудно, тем более уже в летописных сводах ХIII–ХIV вв. встречаются тексты этого жанра, которые мало связаны с окружающими их сообщениями и представляют собой самостоятельные произведения»285, – пишет Н. Ф. Трофимова. Мы проанализируем именно поздние воинские повести (список самой ранней датируется второй четвертью ХVI века – см. ниже). Тезис, который мы хотели бы раскрыть, можно сформулировать так: определенный тип «воинских повестей» следует перевести из раздела мирской литературы в раздел литературы агиографической, так как их природа определяется житийной структурой, аналогичной структуре «жития-мартирия». Забегая вперед, назовем их «воинскими повестями агиографического типа». Вряд ли данный тезис излишне полемичен. У нас нет цели дать крайнюю формулировку. Цель другая: поставить проблему, которая видится вполне реальной.

      Чтобы решить поставленную задачу (раскрыть сформулированный тезис), нам придется не только сравнить «жизнеописания» и образы воина и внешнего врага с жизнеописаниями и образами соответствующих житийных персонажей, но и рассмотреть ряд аспектов воинской проблематики в древнерусской культуре, в частности «церемониал выхода на врага», раскрывающий христианское понимание битвы и воинского служения.

      Мы сознательно отказываемся от рассмотрения вопроса выявления генезиса обнаруженной структуры на материале текстов ХI-ХIV веков, так как данная задача требует привлечения очень большого объема материала и, на наш взгляд, должна быть решена отдельно.

      2.3. Воин и монах: разность путей и судеб

      «…Княземъ въ Руси велико неустроение и части боеве»286, – с горечью писал летописец в повести о битве на Калке (1223 год). Мы бы не стали приводить эти слова, если бы они ни выражали столь многое в русской истории. В. О. Ключевский писал о Герберштейне287, посетившем СКАЧАТЬ