Литературоведческий журнал №36 / 2015. Коллектив авторов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Литературоведческий журнал №36 / 2015 - Коллектив авторов страница 17

СКАЧАТЬ the world did lose, or gaine in this,

      (Because since now no other wav there is,

      But goodnesse, to see her, whom all would see,

      All must endeavour to be good as shee…) 94

      Понятия добра, добродетели, праведности и здоровья совпадают, находя выражение в одном слове: «to be good». Именно Элизабет оказывается панацеей от охватившей мир эпидемии.

      Донн точно воспроизводит симптомы первичного, вторичного и третичного сифилиса: потеря целомудрия (не приносит страданий, и открывает путь для инфекции, которая вначале невидима и безболезненна); кратковременное повышение температуры с последующим облегчением; утрата телом гармонии и красоты: раны, язвы, искажение и потеря чувственного восприятия (поражение сыпью тела, ладоней, стоп, слизистых оболочек, голоса, слуха, зрения), разума и памяти (характерные для сифилитиков галлюцинации, бред)95. Мир кажется живым, но он погружается в патологическую анемию – «летаргию»:

      This great consumption to a fever turn'd,

      And so the world had fits; it joy'd, it mourn'd;

      And, as men thinke, that Agues physick are,

      And th'Ague being spent, give over care,

      So thou sicke World, mistak'st thy selfe to bee

      Well, when alas, thou'rt in a Lethargie.

      Her death did wound and tame thee then, and then

      Thou might'st have better spar'd the Sunne, or Man.

      That wound was deep, but 'tis more misery,

      That thou hast lost thy sense and memory.

      'Twas heavy then to heare thy voyce of mone,

      But this is worse, that thou art speechlesse growne.

      Thou hast forgot thy name, thou hadst; thou wast

      Nothing but shee, and her thou hast o'rpast 96.

      Донн сохраняет обе коннотации заболевания – физическую и моральную: «One woman at one blow, then kill'd as all, / And singly, one by one, they kill vs now. / We doe delightfully our selues allow / To that consumption; and profusely blinde, / We kill ourselues, to propagate our kinde»97.

      Врачи следовали указаниям Галена и Фракасторо, советовавшими лечить венериков ртутными соединениями, и Парацельса, рекомендовавшего серные и соляные производные. Средства облегчали страдания больных, но не излечивали. Донн воспринимает это как разрушение порядка на уровне веществ, когда золото, символ вечности, поражено ртутью (непостоянным меркурием), и весь мир разрушает болезнь: «As gold fals sicke being stung with Mercury, / All the worlds parts of such complexion bee»98.

      Френсис Бэкон и вслед за ним Донн признает, что наиболее опасными для общества являются те люди, которые лживо притворяются чистыми, а на самом деле смертельно больны и являются носителями болезни и греха. Элизабет, умерев невинной, не успела попасть в ситуацию искушения и познакомиться с подобными чистыми внешне лгунами, и даже их перья не смогут опорочить ее и после смерти:

      And thou the subject of this welborne thought,

      Thrice noble maid, couldst not have found nor sought

      A fitter time to yeeld to thy sad Fate,

      Than whiles this spirit lives, that can relate

      Thy worth so well to our last Nephews eyne,

      That they shall wonder both at his and thine:

      Admired match! where strives in mutuall grace

      The cunning pencill, and the comely face:

      A taske which thy faire goodnesse made too much

      For the bold pride of vulgar pens to touch;

      Enough is us to praise them that praise thee,

      And say, that but enough those prayses bee,

      Which hadst thou liv'd, had hid their fearfull head

      From th'angry checkings of thy modest red:

      Death ba'rres reward and shame: when envy's gone,

      And gaine, 'tis safe to give the dead their owne 99.

      Настали последние времена, когда радуются не брачному наряду, а смерти девушки, ежегодно празднуя ее уход: «Will yeerely celebrate thy second birth, / That is, thy death»100. С уходом Элизабет в мир горний, мир дольний потерял еще одну возможность преодолеть болезнь, и распад приближает его к смерти, поскольку Элизабет, СКАЧАТЬ

<p>94</p>

«Когда эта королева закончила свою процессию / И ее постоянная резиденция переместилась на небеса, / Где, не желая заставлять святых, чтобы они ей долго прислуживали, / Она теперь стала частью хора и песни, / А мир в этом великом землетрясении томился. / Он истекал кровью в общей ванне слез, / Которая отворила сильные жизненные духи, / Но она укрепила сомнение: приобрел мир или потерял здесь, / (Поскольку сейчас нет другого пути / Кроме благости, чтобы увидеть ее, кого все хотят видеть, / Все должны стремиться стать такими же благими, как она)…» – Здесь и далее перевод «Годовщин» мой, если не указано иное [И.Л.].

<p>95</p>

Ср. с симптомами сифилиса, описанными Фракасторо: «Иногда одновременно с самими пустулами, иногда до, а иногда и после их появления наблюдаются боли в мышцах, доставляющие больным тяжкие мучения. Боли при этом бывают не в самих сочленениях, но в пределах мышц и сухожилий; они очень сильны и с трудом уступают лечению; они появляются преимущественно по ночам. Иногда наблюдается слабость во всем теле; кожа бывает бледна; наступает истощение. Иногда болезнь сопровождается небольшой лихорадкой; аппетит пропадает, сон плохой, наблюдается угнетенное состояние духа и вспыльчивость, появляется желание лежать – самый зловещий признак. Лицо больного становится кахектическим, икры припухают. Кровь, если ее выпустить, представляется нечистой, слизистой. Моча бывает насыщенного цвета, нечистая, мутная. Последний признак при отсутствии лихорадки даже в начале болезни легко позволяет распознать ее. Испражнения выделяются с трудом и бывают плотны, часто смешаны со слизью; у некоторых бывают мигрени, не уступающие никакому лечению и не проходящие в течение трех-четырех месяцев. Вот какие признаки появляются у людей, страдающих этой болезнью» (Фракасторо Дж. Цит. соч. – С. 17–18).

<p>96</p>

«Эта великая чахотка перешла в лихорадку, / И так у мира начались припадки, он радовался, он скорбел. / Люди считают, что дрожь – это лекарство, / И когда дрожь проходит, перестают беспокоиться, / Так и ты, больной мир, ошибаешься, считая, что ты / Здоров, когда, увы, ты в летаргическом сне. / Ее смерть ранила и смирила тебя, / И ты бы лучше пощадил Солнце или Человека. / Рана была глубока, но еще печальнее, / Что ты потерял чувство и память. / Было тяжело слышать твой стонущий голос, / Но хуже, что теперь ты потерял речь. / Ты забыл свое имя, да, забыл, ты был / Только ею, а теперь ты ее пережил».

<p>97</p>

«Одна женщина одним ударом убила нас всех, / а теперь каждая убивает нас одного за другим. / Мы с наслаждением отдаем себя / Этой чахотке; и глубоко слепые / Мы убиваем себя, чтобы продолжить наш род».

<p>98</p>

«Как золото заболевает, ужаленное Меркурием, / Так же, как и все части мира».

<p>99</p>

«А ты – предмет этой благородной мысли, / Трижды благородная девица, не могла ни найти, ни искать / Более подходящего времени, чтобы отдаться своей печальной судьбе, / Чем пока живет этот дух, что может передать / Столь хорошо твое достоинство глазам наших последних родственников, / Что они будут дивиться ему и тебе, / Восхитительное соответствие, где состязаются во взаимной грации / Искусный карандаш и прекрасное лицо. / Твоя прекрасная благость сделала это задание слишком сложным / Для дерзкой гордости низменных перьев, / Нам достаточно восхвалять тех, кто восхваляет тебя, / И говорить, что едва ли достаточны эти похвалы, / Которые, если б ты была жива, / Спрятали бы голову в страхе / От гневных возражений твоего скромного румянца, / Смерть исключает награду и стыд: когда уходит зависть / И выгода, можно безопасно воздавать мертвым по заслугам».

<p>100</p>

«Я буду каждый год праздновать твое второе рождение / То есть твою смерть».