Серебряный век ивритской поэзии. Мири Яникова

Чтение книги онлайн.

      Где весь табун, во тьме сырого свода,

      Позорил жен из твоего народа —

      По семеро, по семеро с одной.

      Над дочерью свершалось семь насилий,

      И рядом мать хрипела под скотом:

      Бесчестили пред тем, как их убили,

      И в самый миг убийства… и потом.

      И посмотри туда: за тою бочкой,

      И здесь, и там, зарывшися в copy,

      Смотрел отец на то, что было с дочкой,

      И сын на мать, и братья на сестру,

      И видели, выглядывая в щели,

      Как корчились тела невест и жен,

      И спорили враги, делясь, о теле,

      Как делят хлеб, – и крикнуть не посмели,

      И не сошли с ума, не поседели

      И глаз себе не выкололи вон

      И за себя молили Адоная!

      И если вновь от пыток и стыда

      Из этих жертв опомнится иная —

      Уж перед ней вся жизнь ее земная

      Осквернена глубоко навсегда;

      Но выползут мужья их понемногу —

      И в храм пойдут вознесть хваленья Богу

      И, если есть меж ними коганим,

      Иной из них пойдет спросить раввина:

      Достойно ли его святого чина,

      Чтоб с ним жила такая, – слышишь? с ним! […]

      «Бялик игнорирует внешнего врага, не снисходит до упоминания о нем, а когда уже необходимо, отделывается от него двумя словами, полными непередаваемой брезгливости, словно притрагивается кончиком пальца, чтобы отбросить. Мятеж Бялика направлен вовнутрь, удары его бьют по еврейской голове и еврейскому сердцу. В его глазах нет виновного, кроме самого еврейского народа: он виновен, потому что терпит, потому что соглашается страдать…» – продолжает Зеэв Жаботинский.