Красный закат в конце июня. Александр Лысков

Чтение книги онлайн.

      Отец Паисий был тогда ещё жив.

      Однажды он забрёл с сетью в омут, а Балаш крикнул ему с другого берега:

      – Растопчу икону – и твой Бог ничего мне не сделает!

      Священник тоже был не робкого десятка. Отвечал из воды достойно:

      – Твоего идола изрублю – ни волоска с моей головы не упадёт!

      И ещё много опасных слов наговорили они тогда сгоряча друг дружке. Слух об этом богословском споре разлетелся по суландской долине. Распря духовников всколыхнула племя.

      На другой день угорцы толпой ринулись к двуглавому храму.

      Выкрикивали угрозы поджога.

      Потрясали дрекольем.

      Отец Паисий осмелился встать к нашествию лицом. Сердцем прикрыл Христово строение.

      Предложил испытать силу веры не на деревянном срубе, а на плоти человеческой. Мол, кто из них, Балаш или он, отец Паисий, невредим пройдёт через огонь, того и вера крепче.

      Бунтовщики вняли рассудительному попу.

      На берегу, где когда-то священник обучал их азбуке, выстроили из сухих веток проходной шалаш.

      В назначенное время и слепые притащились к ристалищу, и неходячие приползли.

      А уж весь здоровый угорский люд, мужской, женский, детский – в малицах, ровдугах и рубищах, в лаптях и моршах, с утра толокся здесь.

      Стояли первые тёплые дни после ледохода.

      Солнечный, кумирный, берег уже облило зеленью. А под тенистым, церковным, ещё белел снег.

      Гуси валкими клиньями проплывали над Суландой.

      Ватаги уток падали с неба и ускользали за поворотом реки.

      Мать-и-мачеха (ранник, выстрочник) расползалась по проталинам.

      Окукливалась ракита.

      Всё кипело вокруг.

      И страсти бурлили меж людей.

      Огонь принесли из кузницы Ерегеба.

      Однако отец Паисий углядел в нём враждебную языческую силу и потребовал равенства.

      Факел затушили в реке.

      С обеих сторон сушняковой арки ударили кресалами по кремням.

      Ветки взялись дружно.

      Первым ринулся в пылающую купель пылкий Балаш.

      По условию, позволено было испытуемым только мокрую рогожку накинуть на голову.

      Темечком вперёд Балаш исчез в огне.

      В толпе поднялся гвалт.

      Бабы заверещали словно перед концом света:

      – Ерош Истен![65]

      Пылающее сооружение пошатнулось – испытатель в огне сбился с направления.

      Сунулся в самый жар.

      Толпа в ужасе застонала.

      И, видимо, так припекло Балаша, что он вынужден был в огненной пещере пасть на колени.

      На четвереньках, в россыпи искр вырвался в весеннюю прохладу.

      Люди стали пригоршнями брызгать на него из реки.

      Глаза СКАЧАТЬ