Крушение. Роман-дилогия «Вечерняя земля». Книга 2. Виктор Гусев-Рощинец

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ крылья свидетельствовали о твердости; линии щек и подбородка безукоризненно ложились на контур удлиненного овала; улыбка не искажала черт – лишь создавала мгновенный контраст между бело-розовыми оттенками кожи и чистой белизной ухоженных зубов; это дерзкое великолепие увенчивалось легким золотистым облаком – такой цвет волос бывает у тех кто родился огненно-рыжим) – за этой видимостью я искала теперь следы прочитанных наших книг; я искала их прежде всего в глазах – ведь именно там непостижимо копятся знания и опыт жизни; выражение глаз, как сказал бы отец, интегрирует их, сводя к тому, что мы называем «зоркостью» у мужчин и «теплотой» – у женщин. По мере того как рассеивалось молчание, падало репликами и постепенно перетекало в разговор, я убеждалась: красота не только не убывает в речи, как это чаще свойственно женской красоте (ввиду ее известной хрупкости – ведь она еще и так недолговечна!) – напротив, приковывает к себе, заставляет искать новые признаки: поворот головы, руки (они говорят не меньше глаз), грациозный жест, походка (несколько шагов, сделанных ею по комнате, оставили впечатление медленного полета), и как вершина, как разрешение музыкального оборота, – голос, в иных случаях могущий перечеркнуть все, но в этой женщине – стягивающий отдельные черты-посылки доказательством истины.

      Не знаю, что там она подумала обо мне; казалось, она также находит подтверждение своим догадкам в этой – не знаю как сказать: области? – как нашла его и подкрепила едва заметным кивком при беглом осмотре нашей библиотеки. Я недаром назвала это «областью» – то, куда стремится проникнуть, я понимала, моя собеседница (я все еще не решаюсь произнести ее имя; так же не решалась тогда – обратиться к ней иначе как на «Вы», смущаясь тем, что не могу выговорить «Таня», или «Татьяна», или, на худой конец, «Татьяна Васильевна») – она искала во мне черты своей единственной, неустранимой соперницы, и было что-то в ее повадке от охотника, расставляющего силки. Зная отца, я могу себе представить, какую грандиозную тайну выпестовал он своей скрытностью, «сухостью» (слово из лексикона бабушки Сони), неумением «исповедаться», а возможно и болью сердечной, загнанной вглубь, охраняемой от прикосновений и, кто знает, не диковинно ли цветущей в «подземном царстве»? Но что кроме поверхностного сходства, некоторого подобия черт (стоит добавить – геометрического) можно отыскать в дочери, если даже таковое сходство никем не оспаривается, а, напротив, подчеркивается всеми, кто имел возможность делать сравнения воочию? Тем не менее, пристальный взгляд проницает видимую границу и устремляется к чему-то такому, что схватывается воображением, домысливается и в результате всплывает живым – до галлюцинации – образом. Своего рода гадание перед зеркалом при свечах, разновидность медитации. Похоже, во мне самой тогда проснулось давнее любопытство, казалось, окончательно погребенное под грудой омертвелых чувств, потускневших СКАЧАТЬ