Оставьте меня детям… Педагогические записи (сборник). Януш Корчак

Чтение книги онлайн.

      Это мои родные края. […] Панска, Слиска.

      Я бросил клинику ради Дома сирот. Меня терзает чувство вины.

      Один раз я вынужден был уехать (война).

      Второй раз – на год в Берлин.

      Третий раз – на полгода в Париж.

      За просвещением, за знаниями.

      Теперь, когда я уже знаю, что ничего не знаю и почему не знаю, когда могу действовать по главному постулату «не навреди больному!», плыву в неведомые воды.

      Клиника дала мне так много, а я ей, неблагодарный, так мало. Мерзкое дезертирство. Жизнь покарала.

      А пошел вчера за жертвой, на Гжибув, 1. Последний дом перед стеной гетто. Вчера здесь убили еврейского полицейского – он давал знаки контрабандистам.

      – Тут не место для склада, – объясняет сосед.

      Магазин закрыт.

      – Люди боятся.

      Вчера у ворот остановил меня помощник дворника:

      – Пан доктор, вы меня не узнаете?

      – Погоди… узнал! Шульц!

      – Вы меня узнали…

      – Ба! Я тебя слишком хорошо помню. Ну пошли, рассказывай.

      Мы садимся на ступеньки перед костелом.

      Боже мой, Гжибув! Именно здесь в 1905 году как раз застрелили Собутку[90].

      Переплелись два воспоминания. Булка! Ему уже сорок лет. А так недавно было десять.

      – У меня ребенок. Может, зайдете ко мне на капустный супчик? Увидите малыша.

      – Я устал. Домой иду.

      Мы болтаем пятнадцать минут, полчаса…

      Шокированные католики бросают осторожные взгляды. Они меня знают.

      Средь бела дня на ступенях костела Корчак с контрабандистом. У него, должно быть, детям очень плохо. Но почему так явно, демонстративно и, как бы там ни было, бесстыже?

      Провокация. Что подумает немец, если увидит. Да что там говорить: евреи – наглые провокаторы.

      А Шульц делится со мной:

      – Утром он выпивает четверть литра молока, съедает булку и двадцать граммов масла.

      – Это дорогого стоит. И зачем это?

      – Он должен знать, что у него есть отец.

      – Озорник?

      – Не без этого. Это ж мой сын.

      – А жена?

      – Первоклассная женщина.

      – Вам случается подраться?

      – Мы вместе живем уже пять лет, я на нее ни разу даже голоса не повысил.

      – А помнишь?

      Мимолетная улыбка.

      – Я часто думаю о Доме сирот. Иногда вы мне снитесь или пани Стефа.

      – А почему ты столько лет не показывался?

      – Когда мне было хорошо – времени не было. А когда плохо было – ну чего приходить ободранным и голодным?

      – С Лейбусем не видишься?

      – Нет.

      Он помог мне встать. Мы искренне, сердечно расцеловались.

      Для мерзавца он слишком честен. А может быть, это Дом сирот что-то в нем посеял и что-то подстриг? Я-то полагал, что он либо очень богат, либо его уже с нами нет.

      – Подельник СКАЧАТЬ