Оставьте меня детям… Педагогические записи (сборник). Януш Корчак
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Оставьте меня детям… Педагогические записи (сборник) - Януш Корчак страница 18

СКАЧАТЬ это было?

      – Нечего. Я потерял два злотых. Ну и что? Я не обеднею, а мерзавцем меня и так назвали.

      Я был в трех местах и должен был трем компаниям слушателей рассказать про этот случай.

      Я просто не мог иначе. Должен был.

      Коллега или двое коллег с Дзельной, не без участия дамы-коллеги не с Дзельной донесли на меня в Совет или Палату здравоохранения[85], что я скрываю случаи тифа. Сокрытие каждого случая влечет за собой смертный приговор!

      Ну и что?

      Я был в Министерстве здравоохранения, как-то все удалось замять и на будущее согласовать. Я написал два письма в два ведомства. В одно – что обещаю, а обещаний не сдерживаю. Во второе ведомство я заслал вопрос, что они собираются делать со мной и моим новым филиалом на Дзельной.

      Письма любезными не были. Нет, уж любезными они точно не были. Но разве можно меня с легким сердцем назвать мерзавцем?

      Знаю, знаю: фамилия моей коллеги – Брауде-Хеллерова, а не Бройгес-Холерова.

      Но ежели она на меня бройгес[86], а для больничного дела – чума-проказа-холера, и я только это последнее словечко написал, то почему я – мерзавец?

      Чего от меня требуют?

      Купчиха, которой покупательница высказала претензии, ответила:

      – Моя пани, это не товар, и это не магазин, и вы не клиентка, и я не купчиха. Ни я вам не продаю, ни вы мне не платите, потому что эти фантики – не деньги. Вы не тратите, и я не зарабатываю. Кому сегодня мошенничать и зачем? Просто что-то же надо делать. А?

      Дали бы мне требник – я бы мессу как-нибудь справил.

      Но я не смог бы читать проповедь пастве с нарукавными повязками. Я давился бы фразами, читал бы в их взглядах вопрос:

      «Так что творится-то? И что дальше?»

      Язык бы у меня отнялся насмерть.

      Слиска, Панска, Марианьска, Комитетова. Воспоминания, воспоминания, воспоминания.

      Каждый дом, каждый двор. Сюда я ходил за полтинник, в основном ночами.

      За дневные консультации у богатых и на богатых улицах я требую платить по три и пять рублей.

      Наглость: брать столько же, сколько Андерс, больше Крамштыка, Бончкевича[87] – профессорские гонорары. Я, городской врач, мальчик на побегушках, золушка клиники Берсонов.

      Такой толстый том воспоминаний.

      У врачей-евреев не было практики среди христиан – только выдающиеся жители основных улиц. И даже про этих говорили с гордостью.

      – Сегодня у меня визит к квартальному, к владельцу ресторана, к сторожу в банке и учителю прогимназии на Новолипках, у почтмейстера.

      Это уже было нечто.

      А мне звонят, хотя уже и не каждый день:

      – Пан доктор, пани графиня Тарновская просит к телефону. Прокурор Судебной палаты. Директорша Сонгайлло. Адвокат Маковский, Шишковский.

      На огрызке листка записываю адрес. Спрашиваю:

      – А нельзя завтра? После клиники, в час дня. Какая температура? Можно дать яичко.

      А один раз СКАЧАТЬ

<p>85</p>

Подразделением Еврейского совета был Отдел здравоохранения, которому подчинялись и Санитарные колонны. С сентября 1941 г. при Отделе действовал возглавляемый профессором Людвиком Гиршфельдом Центральный совет здравоохранения (ранее Комиссия здравоохранения при Врачебной палате, улица Лешно, 3), созданный по причине эпидемиологической угрозы, в числе его членов была и доктор Брауде-Хеллерова.

<p>86</p>

Злобная (идиш).

<p>87</p>

Варшавские педиатры, также организаторы врачебных союзов, общественники: Людвик Андерс (1845–1920), основатель журнала «Обзор педиатрии» (Przegląd Pediatryczny); Ян Виталис Бончкевич (1862–1932); Юлиан Крамштык (1851–1926), с 1878 г. связанный с клиникой Берсонов и Бауманов – сначала как городской врач, позже – ординатор и руководитель поликлиники.