Да здравствует фикус! Дочь священника (сборник). Джордж Оруэлл

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стряхнула его руку и отступила, метнув из-под шляпки нарочито сердитый взгляд:

      – Не прикасайся даже! Я ужасно зла, почти решила больше никогда не видеться после этого твоего свинского послания.

      – Какого?

      – Известно какого.

      – Да нет, я не хотел. Ладно, пойдем отсюда куда-нибудь, где хоть поговорить можно. Пошли!

      Он взял ее за руку, но она вырвалась, хотя пошла рядом. Шаги ее были короче и быстрее; казалось, сбоку прилепился шустрый зверек вроде бельчонка. В действительности Розмари ростом была всего чуть-чуть пониже Гордона и лишь на полгода моложе. Никому, однако, она не виделась старой девой под тридцать, какой фактически являлась. Живая, энергичная, с густыми черными волосами и очень яркими бровями на треугольном личике, своим овалом напоминавшем портреты шестнадцатого века. Когда она впервые снимала при вас шляпку, поражало несколько резко сверкавших в черной шевелюре белых волосков. И это было характерно для нее – не озаботиться убрать вестников седины. Искренне воспринимая себя юной, она уверенно убеждала в том же и остальных. Хотя, если всмотреться, на ее лице уже довольно явственно проступали признаки возраста.

      Рядом с Розмари Гордон зашагал смелее. Подругу его люди замечали, да и сам он вдруг перестал быть невидимкой для женщин. Розмари всегда выглядела очень мило. Загадка, как ей удавалось изящно одеваться на свои четыре фунта в неделю. Гордону особенно нравилась входившая тогда в моду плоская широкополая шляпка, некое задорно-вольное подобие пасторских головных уборов. И дерзкое кокетство этой шляпки как-то весьма гармонично сочеталось с изгибом ее спины.

      – Обожаю твою шляпку, – сказал он.

      Розмари фыркнула, в уголках губ мелькнул отблеск улыбки.

      – Приятно слышать, – ответила она, легонько прихлопнув твердый фетровый край над глазами.

      Обида еще была на ее лице, и Розмари старалась идти подчеркнуто самостоятельно. Наконец, когда они выбрались из скопища ларьков, она, остановившись, строго спросила:

      – Что ты вообще хотел сказать этим письмом?

      – Я?

      – Да, вдруг получаю: «Ты разбила мне сердце».

      – Так оно и есть.

      – Разве? А следовало бы!

      – Может, и следовало.

      Ответ прозвучал полушутливо, однако заставил Розмари пристальнее посмотреть на него – на его бледное истощенное лицо, нестриженые волосы, обычный небрежно-неопрятный вид. Она сразу смягчилась, хотя брови по-прежнему хмурила. Вздохнув (Господи! ну какой несчастный, запущенный!), прильнула к нему, Гордон взял ее за плечи, и она крепко-крепко обняла его, полная нежности и щемящей досады.

      – Гордон, ты самое презренное животное!

      – Самое?

      – Отчего не привести себя в порядок? Пугало огородное. Что за лохмотья на тебе?

      – Соответствуют статусу. Знаешь ли, трудновато расфрантиться на два фунта в неделю.

      – И обязательно напяливать какой-то пыльный мешок? И пуговица непременно должна СКАЧАТЬ