Тысяча осеней Якоба де Зута. Дэвид Митчелл

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и его дружкам? Только вначале, господин Ивасэ, освежите мою память: какое наказание положено за умышленное искажение приказа сёгуна?

* * *

      Когда до четырех часов дня остается ровно четыре минуты, Якоб за своим рабочим столом в пакгаузе Эйк прикладывает к исписанной странице лист промокательной бумаги. Выпивает очередную чашку воды – вся она позже выйдет вместе с пóтом. Затем, отложив промокашку в сторону, читает заголовок: «Приложение 16: истинное количество лакированных изделий, вывезенных с Дэдзимы в Батавию и не заявленных в сопроводительных документах, с 1793 по 1799 год».

      Якоб закрывает черную папку, завязывает шнурки и убирает папку в портфель.

      – Хандзабуро, заканчиваем. Управляющий Ворстенбос вызвал меня к четырем на совещание в Парадном кабинете. Отнеси, пожалуйста, эти бумаги в канцелярию, господину Ауэханду.

      Хандзабуро вздыхает, берет папку и удаляется, весь в неизбывной тоске.

      Якоб выходит следом, запирает за собой дверь пакгауза. В липком парнóм воздухе летают семена каких-то растений. Обгоревший на солнце голландец вспоминает первые зимние снежинки в родной Зеландии.

      «Пойду по Короткой улице, – говорит он сам себе. – Может, увижу ее».

      Голландский флаг на площади бессильно обвис, редко-редко трепыхнется.

      «Если уж надумал изменить Анне, зачем гнаться за недостижимым?»

      У Сухопутных ворот чиновник роется в тележке с сеном – ищет контрабанду.

      «Прав Маринус – нанял бы себе куртизанку. Деньги теперь есть…»

      Якоб доходит до Перекрестка. Там Игнаций подметает улицу.

      На вопрос секретаря раб отвечает, что ученики доктора недавно ушли.

      «Всего один взгляд – и было бы ясно, понравился ей рисунок или оскорбил».

      Якоб стоит там, где, быть может, прошла она. За ним наблюдают двое соглядатаев.

      Ближе к дому управляющего к нему подходит Петер Фишер:

      – Ну что, я гляжу, ты у нас сегодня на коне? Рад, как кобель, который только что покрыл сучку? – От пруссака несет ромом.

      Якоб догадывается, что Фишер намекает на утреннее происшествие с павлиньими веерами.

      – Три года в этой богом забытой тюрьме… Сниткер клялся, что, когда он уйдет, я стану помощником ван Клефа! Слово давал! И тут являешься ты со своей чертовой ртутью. Удобно устроился у этого за пазухой… – Фишер, пошатываясь, смотрит на дом управляющего. – Не забывай, де Зут, я тебе не какой-нибудь слабак. Я не рядовой писарь! Не забывай…

      – Что вы служили стрелком в Суринаме? Вы нам всем каждый день об этом напоминаете.

      – Повышение – мое по праву! Перейдешь мне дорогу – я тебе все кости переломаю!

      – Хорошего вам вечера, господин Фишер. Желаю провести его трезвей, чем были днем.

      – Якоб де Зут! Своим врагам я ломаю кости, одну за другой…

      Ворстенбос самолично проводит Якоба к себе в кабинет. Давно уже он не проявлял такого радушия.

      – Господин ван Клеф рассказывает, СКАЧАТЬ