Тысяча осеней Якоба де Зута. Дэвид Митчелл

Чтение книги онлайн.

      Якоб отправляется на короткую прогулку по Дэдзиме – здесь все прогулки короткие, – на ходу продумывая свой план и оттачивая заготовленные фразы. На крыше Садового дома сварливо галдят чайки и вороны.

      В саду отцветают кремовые розы и алые лилии.

      У Сухопутных ворот собрались поставщики с очередной партией хлеба.

      На площади Флага, на ступенях Дозорной башни сидит Петер Фишер.

      – Де Зут! – окликает он. – Утром час потеряешь, потом весь день ищи – не найдешь!

      В окне второго этажа нынешняя «жена» ван Клефа расчесывает волосы.

      Она улыбается Якобу. Рядом появляется Мельхиор ван Клеф; грудь у него волосатая, как у медведя.

      – Ибо сказано, – кричит он на всю улицу, – не обмакивай перо свое в чернильницу ближнего своего!

      И задвигает сёдзи, не дав Якобу времени заверить его в своей невиновности.

      Около Гильдии переводчиков сидят в теньке носильщики паланкина. Пристроились на корточках и провожают глазами рыжего иностранца.

      Сидящий на Морской Стене Уильям Питт любуется облаками, похожими на китовые ребра.

      Когда Якоб проходит мимо кухни, Ари Гроте говорит:

      – Вы, господин де Зут, в этой плетеной шляпе похожи на китайца. А вы подумали насчет…

      – Нет, – говорит писарь, не останавливаясь.

      Комендант Косуги кивает Якобу, стоя возле своего домика на улице Морской Стены.

      Иво Ост и Вейбо Герритсзон молча перебрасываются мячом.

      – Гав-гав! – кричит кто-то из них, когда Якоб проходит мимо; тот делает вид, что не слышал.

      Под сосной курят трубку Кон Туми и Понке Ауэханд.

      – В столице какой-то важный начальник помер, – шмыгает носом Ауэханд. – Так на два дня музыку запретили и молотком стучать нельзя. Работа встала, не только у нас, а во всей империи. Ван Клеф клянется, что это нарочно подстроено, дабы пакгауз Лели подольше не восстанавливали и мы спешили бы продать товары за любую цену…

      «Никакой план я не продумываю, – признается сам себе Якоб. – Просто трушу…»