Основы гуманной педагогики. Книга 5. Учитель. Шалва Амонашвили
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Основы гуманной педагогики. Книга 5. Учитель - Шалва Амонашвили страница 18

СКАЧАТЬ присел на корточки, и мальчик проговорил ему прямо в ухо:

      – Понимаешь, случается так, что в тихий час я мочусь в постели. Из-за этого Антонина Георгиевна злится на меня и угрожает.

      В это время раздался резкий мужеподобный голос Антонины Георгиевны:

      – Алексей, вернись немедленно, хватит шушукаться!

      – Я ненавижу её… – шепнул мальчик, и не спеша побрёл обратно.

      Алексей Александрович так и остался сидеть на корточках, как скульптура из камня. Детей завели в здание. Он прислонился к забору, закрыл глаза и вслушался в голос мальчика – хотел за звучанием и за словами увидеть то, что могло происходить в этом белоснежном здании. «Я ненавижу», – сказал мальчик. Видимо, это она ненавидит его, что и вызывает в нём ответную ненависть. Алексей Александрович не педагог, то есть не имеет диплома о так называемом высшем педагогическом образовании, но разве нужно им быть, чтобы понять: любовь воспитывается любовью!

      Во дворе ещё оставались взрослые, которые привели детей; они стояли группами, о чём-то говорили, а потом медленно расходились. Сторож велел всем покинуть двор. Алексей Александрович оглянулся и нашёл уголок, где мог укрыться от сторожа. Тот, освободив двор, запер ворота на тяжёлый замок и вошёл в свою будку.

      Алексей Александрович сел на траву, прислонился к стволу дерева и закрыл глаза. Тайна мальчика жгла всё его нутро. Он один со своей тайной, как и Алексей Александрович один перед своими мучительными переживаниями.

      Со второго этажа то и дело он слышит резкий мужеподобный голос воспитательницы. Голос кажется ему до боли знакомым и вызывает злобу и страх.

      Он старается вообразить, что сейчас происходит с мальчиком.

      Смутные воспоминания начинают в нём разворачиваться, и потому в тетради из двухсот страниц об этой полосе жизни у него остались лишь неразборчивые каракули.

      Но сейчас эти каракули раздвигаются как двери, и он вместе со всей группой детей входит в спальную комнату.

      Воспитательница мужеподобным голосом властно произносит: «Ложитесь немедленно! Ни звука… У меня в руках ножницы. Могу кому-то отрезать что-то».

      Она действительно держит устрашающего размера ножницы и крутит ими.

      Дети прячут головы под одеяла.

      А Алексей (его воспитательница никогда не звала ласково – «Лёша», «Лёшенька», а обзывала «дурак дураком» или что-то в этом роде) тоже уходит с головой под одеяло и закрывает глаза.

      В спальной комнате воцаряется гробовая тишина; она превращается в кладбище живых детей.

      На этом кладбище из-под какого-то одеяла вдруг раздаётся выстрел. Он не очень пугающий, не сотрясает пространство, но для кладбища звучный.

      «Кто это?» – гремит мужеподобный голос.

      Из-под одеяла вырывается рыдание обречённого: «Не я… не я… больше не буду-у-у…»

      На этот раз воспитательница проявляет жалость и не режет ребёнку ничего. Она велит всем заснуть немедленно.

      Алексей заснул бы, он усталый, напуганный, истерзанный. СКАЧАТЬ