Андрей Сахаров. Наука и Свобода. Геннадий Горелик

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ направлении – защищал физику от «лысенкования» и воинственного невежества, защищал конкретных физиков от партийно-полицейского аппарата, обосновывал для правительства неизбежность мирного сосуществования в ядерный век, способствовал возрождению генетики, и, наконец, поддержал Сахарова, когда тот расширил диапазон своих размышлений от ядерно-военной физики до политики ядерного века.

      Вот два, внешне противоположных, примера. Оба относятся ко времени, когда – после успешного испытания первой советской атомной бомбы, – Курчатов стал фигурой подлинно государственного масштаба. В конце 1950 года академик Иоффе, вскоре после его 70-летнего юбилея, был смещен с директорства в Ленинградском физико-техническом институте в обстановке демонстративного унижения. Его любимый ученик Курчатов, обязанный ему и выдвижением в руководители ядерного проекта, не предотвратил и не смягчил этого падения, тем более болезненного, что Иоффе привык к своему высокому общественному статусу.

      Тогда же, в конце 1950-го, был арестован и затем осужден по «контрреволюционной» статье на десять лет лагерей видный московский врач-еврей, чей сын Борис Ерозолимский, однокурсник Сахарова, работал тогда в Курчатовском институте. То было время, когда государственный антисемитизм шел в гору (достигнув своего пика в «деле врачей» 1953 года). Курчатов, как и другие научные руководители, был вынужден согласиться на «чистку» своего института от анкетно неблагополучных сотрудников[144]. Но более двух лет, до самой смерти Сталина, он противостоял усилиям институтских партийных и гэбэшных органов уволить Ерозолимского[145].

      Что стояло за этим, за «трусливой неблагодарностью» в одном случае и «отважной защитой» – в другом? Стоял вполне реальный факт: академик Иоффе не справлялся с научным руководством Физико-технического института. Самое простое свидетельство тому – присуждение Сталинской премии 1949 года его сотруднику за работу по ядерной физике, которую Иоффе выставлял напоказ, но вскоре опровергнутую. Этот научный провал стал одним из поводов к смещению Иоффе. А что касается Ерозолимского, то Курчатов собственными глазами видел, что этот сын «врага народа» – первоклассный физик, самозабвенно преданный науке. Таких работников всегда немного, и Курчатов умел их ценить.

      Интересы дела… Что же это было за дело, которому служил Курчатов?

      На горизонте всегда, конечно, виделось унверсально-благородное предназначение – «наука на благо человечества». Но в 1940-е годы это было прежде всего военное дело – оборона страны, и Курчатов тогда, по свидетельству Сахарова, говаривал: «Мы солдаты».

      Простую солдатскую психологию у советских физиков, занятых в ядерном проекте, помогли создать американские атомные взрывы. Сталинской пропаганде было из чего сделать новое отношение к недавнему союзнику по войне с фашизмом. Сверхмощное оружие американцы создавали втайне от союзника, вынесшего главную тяжесть войны с фашизмом, и применили против гражданского СКАЧАТЬ