Джим Джармуш. Стихи и музыка. Антон Долин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ парик (разумеется, он фальшив и в этом). Американец не верит в воображение и отмахивается от фраз-заклинаний Одиночки нецензурными ругательствами – грубость слов, как он считает, может испугать или ранить. Он гибнет, задушенный струной, а его собственное оружие, пистолет, дает одну осечку за другой. Разумеется, выбор актера на эту роль тоже символичен и остроумен: Мюррей в карьере Джармуша – знак коммерческой удачи, которую теперь он уверенно душит, провозглашая власть фантазии над прагматизмом.

      В этой сцене можно усмотреть разочаровывающий политический посыл – обычно Джармуш чурается политики, но оговаривался не раз, как ему отвратителен ее американский извод. Однако, судя по последнему диалогу Одиночки с Американцем, всё проще и глобальнее. Мировое братство людей воображения заказало идеальному исполнителю убийство здравого смысла – того, который контролировал вселенную и кичливо говорил об этом вслух. Здесь его контролю наступает предел.

      А заодно – самоконтролю возвращающегося в Мадрид Одиночки. На последней картине, к которой он приходит в музей, – ничего, кроме белизны. Как и на последней записке из последнего спичечного коробка. Сложив свой прекрасный костюм в неизменную сумку, он убирает ее в камеру хранения, а талон прячет в коробок и выбрасывает в мусор. Вместо костюма на нем зеленая спортивная кофта с флагом Камеруна; в таких ходит по улицам европейских городов неотличимая друг от друга африканская молодежь. И когда Одиночка выходит на улицу, следившая за ним камера оператора-виртуоза в последнем движении некрасиво, будто пьяно, съезжает вниз. Как сказано в финальном титре, «Нет границ – нет контроля». А что есть? Лишь свобода.

       Я видел звездные архипелаги! Земли,

       приветные пловцу, и небеса, как бред.

       Не там ли, в глубине, в изгнании ты дремлешь,

       о, стая райских птиц, о, мощь грядущих лет?

       Но, право ж, нету слез. Так безнадежны зори,

       так солнце солоно, так тягостна луна.

       Любовью горькою меня раздуло море…

       Пусть лопнет остов мой! Бери меня, волна!

       Из европейских вод мне сладостна была бы

       та лужа черная, где детская рука,

       средь грустных сумерек, челнок пускает слабый,

       напоминающий сквозного мотылька[10].

      Виктор Коваль

       Намечен план, пароль опубликован

       la vida no vale nada (исп.) —

       жизнь ничего не стоит

       Не помню, где я видел это – хоть убей —

       над колокольней тьму взлетевших голубей

       и в небе вертолет, стрекочущий настырно:

       – Ищите женщину, гитару и струну.

       Условный знак, шпионское кино.

       Пароль: «Вы говорите по-испански?»

       Отзыв: «Но!»

       Наш конспиратор – негр,

       нет, не лиловый, но коричневатый —

       меняет кожу (грубо говоря) в сортире,

       переходя СКАЧАТЬ