И для острастки распространял сказки.
Будто что ни утро швырял частицу в прохожих: убил наповал, сломал ключицу, помял кожу.
А один гражданин исхитрился уклониться и заорал:
– Мразь бестолковая! Тело – не стена дубовая!
И она тогда улетела, и зажглась новая звезда.
А планета обалдело загудела и подалась не туда.
Но он, как патриот света, разорвал рот криком:
– Слазь вон, мигом!
Неделю – рыком и рыгом – ругал звезду за езду – не сходил с места: еле уговорил, как невесту.
Потом бил в грудь кулаком:
– Не будь я чудаком! Вот вся суть! Умчусь на ней за границу дней, когда сожрет вас ил, газ и ртуть. И грусть удалится, и беда, и жуть. Рванет коллапс – и атас: от Земли не сохранится и тли. Нишкни! А мне – и во сне – ни-ни!
9
Пока легковеры с испугом ждали от земляка передряги, корпел он над цугом, лишенным тяги.
При том считал решенным вначале, что с телом без меры подъем протекал без грыжи, а дальние дали мелькали ближе.
Когда же расчет стал глаже, дал сигнал, что подведет итоги и изобретет универсальные скорые ноги, которые пойдут вперед астрально и без дороги. Там и тут найдут путь, обогнут хлам и муть, пробегут и вброд, и в поворот, и вкось, и насквозь, и встык, и напрямик. Проскочат и туда, куда никогда не захочет прочий.
– Электричество – бремя, – тормошил он зевак, как шилом крошил собак. – Быстротечно! А они одни избороздят подряд и количество, и время. Сложением неземных сил для них движение – вечно. А любая колея – родная и своя.
Произносил речь, как об темя точил меч:
– Я введу племя героических людей в череду космических идей! Не приемлю гать в глуши! Умирать не спеши и не землю паши!
Но позже того узнали от него пытливые лица, что вечные ноги уложат в дали одну фундаментальную частицу.
– Ну и ну! – зарыдали с переливами. – А прохожим по млечной дороге, что же, не прокатиться? Или изнежен нормальный народ и неизбежен летальный исход?
– Отпетые образины! – отвечал оригинал словами нехорошими. – Ноги с вами – ракета с галошами. Сгорит резина, как метеорит, скользя в атмосфере. В пучину нельзя без потери!
Подступали к нему и специалисты. Держали за дегенерата и кандидата в артисты, но мечтали приобрести материал как архивисты и дознавались:
– А свойства терминала? А чисто ли в дыму поддувало?
Отослал ловчил пастѝ зависть.
Но пожалел, что без дел зажрались, и обронил, что устройство состояло из шести сил: ловитель ловил, делитель делил, губитель губил, творитель творил, носитель носил, водитель – водил.
– По-причудному загадочно, – отскочили инженеры.
– Умному достаточно, – получили вслед. – В почине – бред веры, полынья – без травы, я – сед, а вы – серы.
10
Был Труп жизнелюб. И жил, не СКАЧАТЬ