Германия: философия XIX – начала XX вв. Том 6. Иррациональность. Часть 1. Валерий Алексеевич Антонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ можно ли, кроме этих расхождений, объяснить заимствованием только то согласие, которое было продемонстрировано выше? Этот вопрос нельзя решить с уверенностью в отсутствие конкретных сведений. Однако это возможно, более того, вероятно. Работы Кузануса, как известно, были опубликованы в Париже в 1514 году, а незадолго до того, как Санчес писал в 1576 году, были вновь изданы в Базеле. В предисловиях к обоим изданиям, особенно к базельскому, объясняется, что они были призваны удовлетворить насущную научную потребность, которая ощущалась во всем мире. Стремясь к индивидуализации общей информации, я хотел бы предположить, исходя из вышесказанного, пока нет определенных доказательств обратного, что одним из почитателей Кузануса во Франции в указанное время был Франц Санчес.

      Выражение «docta ignorantia» также можно отнести к Питеру Гассенди, но не к нему, а к его младшему современнику и соотечественнику. Его можно назвать самым верным учеником Кузануса во всех вопросах, которые нас здесь интересуют. Ни приор Бернар, который с таким энтузиазмом отзывался о своем учителе, ни Шарль Бовилль, который во многом напоминал его, не постигли суть учения, которое, кажется, выкристаллизовалось в термине «docta ignorantia», так остро и верно, как это сделал Петр Гассенди, знаменитый философ и математик, многолетний проректор Динье. Даже отправная точка для доктрины, о которой идет речь, в обоих случаях, по-видимому, была в некоторых отношениях схожей. Хорошо известно, как Кузанус долго искал, прежде чем пришел к удовлетворяющему его со всех сторон положению в учении о человеческом познании, как это положение резко отличалось от господствующей школы, называвшей себя именем Аристотеля, и, наконец, как сурово он осуждал аристотелианцев с этой позиции. О том, что пережил Гассенди в этом отношении, он сам рассказывает нам в благодарной форме. В юности он был посвящен в перипатетическую [аристотелевскую – wp] философию, и в 32 года, когда он собирался писать «Упражнения», он хорошо помнит, что она была ему совсем не по душе. Но как только он стал сам себе хозяином, не зависящим ни от чьих намерений, и начал исследовать всю доктрину достаточно глубоко и широко, он, кажется, в течение короткого времени понял, насколько она бесполезна, насколько она бесполезна для достижения счастливых обстоятельств. Однако он крепко сидел на смертоносном клею общих предрассудков, согласно которым, как ему казалось, все сословия принимали Аристотеля. Но чтение его Шарроном внушило ему большую смелость, весь страх рассеялся; в соответствии с этим он полагал, и не без основания, что подозревает, что эта школа не заслуживает полного одобрения, – подозрение, которое могло быть обосновано многими причинами. Уверенность в собственных силах, обретенная однажды, укрепилась благодаря чтению Рамуса и графа Пико де Мирандула – людей, которых он хотел бы упомянуть, поскольку всегда считал благородным открыто называть тех, кому обязан своими успехами. С тех пор он начал изучать доктрины других школ, чтобы выяснить, предлагают ли они что-нибудь полезное. СКАЧАТЬ