Германия: философия XIX – начала XX вв. Том 6. Иррациональность. Часть 1. Валерий Алексеевич Антонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ она основана, в Первом послании к Коринфянам, где он утверждает, что понимание можно найти в зеркале и в притче.

      Кузанус решительно отвергает это возражение. Он указывает на то, как сразу же происходит подмена понятий, как только меняется точка зрения. Этот добрый человек смотрел на слова «зеркало» и «притча» так, будто через них можно понять Бога, каков он есть. Но тот, кто видит, что образ архетипа – это образ, выходит за пределы образа и таким образом обращается к непостижимой истине, не веря, что может ее постичь. Тот, кто рассматривает творение как образ единого Творца, понимает, что любое совершенство исходит от Того, чьим образом оно является. Таким образом, Бог проявляется в творениях, как истина в образе. Поэтому тот, кто осознает, что столь великое разнообразие есть образ единого Бога, отбросив все разнообразие образов, проникает в непостижимый архетип, не желая постичь его. Ибо он изумляется, дивясь этой бесконечной сущности, которая обнаруживается во всех постижимых вещах, как в зеркале и притче, и метко говорит себе, что форма, образом которой является каждая тварь, не может быть постигнута ни одной тварью. Ибо ни один образ не может быть адекватно точным мерилом истины; ведь именно в том, что он является образом, и заключается его недостаток. Поэтому абсолютная истина никогда не может быть постигнута. Бог, который есть сама истина, является самым узнаваемым объектом познания и подобен солнцу, которое невидимо и непознаваемо в силу своей выдающейся видимости. Поэтому только «познанное незнание» или возможность постижения непостижимого остается достаточно верным способом восхождения за пределы сотворенных вещей к Богу, творческой причине.

      С понятием «docta ignorantia» тесно связано второе обвинение, которое Венк считает нужным выдвинуть в своем опровержении «De ignota litteratura». Он говорит, что неверно утверждать, что знание есть незнание, потому что также принято различать наличие и отсутствие знания. Кузанус отвечает на это удивлением, как человек, считающий себя чем-то важным, может утверждать, что подобное написано в книгах «ученого невежества». Разумеется, название первой главы носит вопросительный характер, поскольку в ней предполагалось исследовать сам вопрос: «В какой степени знание является невежеством?». Но не поэтому в ней утверждается, что знание не является знанием. Это так только в том смысле, в каком это объясняется там, то есть знание – это в некотором смысле не-знание, в той мере, в какой человек просто знает, что он не знает. Глава, о которой идет речь, дает очень четкую информацию об этом знании не-знания.

      Однако, как мы только что убедились, «столь ясная информация», данная с самого начала, оказалась для Венка недостаточно ясной, и дальнейшая информация, которую впоследствии в изобилии предоставляет «защита выученного невежества», как показывает опыт, вряд ли научит его лучше. Для автора «Ignota litteratura» автор «Docta ignorantia» был лжеапостолом, а его сочинение, если я правильно понимаю насмешливое название опровержения, было именно тем, что, по-видимому, СКАЧАТЬ