Германия: философия XIX – начала XX вв. Том 6. Иррациональность. Часть 1. Валерий Алексеевич Антонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ если же, напротив, думаем, что мы слишком слабы по сравнению с ним, что то же самое превосходит близорукий и слабый взгляд нашего духа, то через это отрицание и это незнание мы уже совсем близко к нему, мы включаем себя в него и все больше и больше объединяемся с ним. Поэтому самое истинное, самое высокое и совершенное богословие – это знать, что Бога нельзя познать, знать, что Он непознаваем, непостижим, недоступен для телесного и умственного взора, что Он превосходит все, что Он обитает, скрытый во тьме и во мраке неизмеримого света, невыразимого, непостижимого, присутствующего, известного и прозрачного только для Него самого, как Он есть. И это незнание Бога и божественных вещей – то, что многие называют ученым незнанием и прекрасным знанием.

      Выражение docta ignorantia, или «docta ignoratio», встречается также у французского мыслителя Карла Бовилля, ученика Якоба Фабера. Упоминание об этой связи между Бовиллусом и Фейбером также косвенно свидетельствует о том, что Бовиллус, как и Фейбер, знал Кузануса и высоко ценил его учение; более того, он уже знал и ценил его, когда писал «Книгу о ничтожестве» в 1509 году. Это предположение становится весьма вероятным благодаря точным датам, указанным в начале № IV. Если оно верно, то нет никаких сомнений в том, что Бовилл заимствовал выражения «docta ignorantia» и «coniectura» у Кузануса.

      С другой стороны, если бы такого заимствования не было, фактическое согласие между двумя мыслителями было бы в высшей степени удивительным. Бовилл знает учение мистиков и очень часто упоминает отца мистики Дионисия; тем не менее, он помещает «docta ignorantia» не там, где это делали вышеупомянутые мистики, а там, где это делает Кузанус; Ибо если бы он хотел следовать за ними в этом вопросе, то должен был бы поместить «docta ignorantia» с тем, что он называет третьим видом познания Бога, пророческим, или таинственным видением Бога, и объявить это тождественным с ученым незнанием. Однако, как мы видели выше, он вовсе не делает этого, а относит «docta ignorantia» к низшему виду теологии, «первой теологии», согласно которой луч божественного света, облеченный в различные чувственные и физические оболочки, сияет для нас, и тем самым объединяет мистиков с Кузаном, для которого понятие, как мы знаем, не составляет последнего, высшего вывода учения о Боге, но господствует над ним во всей его полноте, придавая ему, как было показано ранее, столь своеобразный характер; И как в случае с Кузаном, так и в случае с «docta ignorantia» в этом отношении также и с нашим Бовиллом. В этом не может быть никаких сомнений, судя по приведенным ранее отрывкам из «Книги о ничтожестве».

      Однако, несмотря на согласие по только что затронутому вопросу, между ними все же существует весьма заметное различие в доктрине «docta ignorantia» и доктрине coniectura. Для Кузануса, как известно, эти два понятия, каждое само по себе, охватывают всю область того, что возникает и существует независимо от нашего разума, короче говоря, большую область реально существующих вещей; для Бовилла это не так. Напротив, во многих местах, включая начало вышеупомянутого СКАЧАТЬ