Германия: философия XIX – начала XX вв. Том 6. Иррациональность. Часть 1. Валерий Алексеевич Антонов

Чтение книги онлайн.

      Но Гассенди делает второе исключение в том отрывке, который нас здесь интересует; он говорит, что вполне можно допустить, что в соответствии с общепринятой практикой знание, полученное из опыта, следует называть знанием; так, например, о человеке говорят, что он знает, что он сидит, знает, что мед на вкус скорее сладкий, чем горький, что огонь скорее теплый, чем холодный, и тому подобное. Гассенди также не хочет отрицать такое знание; оно, как и только что рассмотренное, может считаться уже исключенным из названия, если считать, что знание в строгом смысле слова – это достоверное, очевидное знание предмета, полученное путем указания необходимой причины или доказательства. Мы знаем, например, что мед кажется нам сладким на вкус, но мы не знаем, является ли он сладким в действительности по своей природе, сам по себе; у нас нет необходимой причины для этого или доказательства того, почему вещь ведет себя таким образом; скорее, есть указания, на основании которых предполагается, что мед не более сладок, чем горек по своей природе, даже если он кажется человеку в силу его склонности и он ведет себя по отношению к нему так, как ему хочется. Именно на это предполагаемое знание и нападает Гассенди. Один и тот же воспринимаемый объект, утверждает он, представляется одному живому существу одним образом, а другому – другим, причем как живым существам в целом, так и человеку в частности; более того, даже в одном и том же человеке будут существовать большие различия в отношении одного и того же объекта.

      Доказательства, на которых, по мнению человека, можно основывать вышеописанное знание, разрушаются. Внешний вид одного и того же объекта оказывается совершенно разным; суждения, которые выносятся, точно так же очень различны, различны у разных живых существ, различны у разных людей и различны даже у одного человека. Поэтому не остается ничего иного, как сделать вывод, что можно знать только то, как тот или иной объект представляется тому или иному человеку, но не то, как он устроен сам по себе или в соответствии со своей природой.

      Во-первых, люди не признают внутренней природы вещей, или, как они говорят, их различий; если бы они были ясно осознаны, это было бы знанием или истиной вещей; так много смертных напрасно трудились, чтобы достичь этого в течение долгого времени. И потом, нельзя исследовать все внешние явления какой-либо вещи или, как говорят, все отдельные вещи для того, чтобы установить какие-либо общие положения. Если бы это хотя бы удалось сделать – не одному человеку, а многим, или даже всем людям вместе, – было бы действительно заложено очень большое основание для обладания истиной.

      Эти два положения уже прояснены в предыдущей пятой попытке; поэтому в шестой Гассенди просто хочет добавить две главы в качестве краеугольного камня целого, которые, вероятно, таковы, что предложение о том, что человек не знает, получает некоторое доверие. Первое доказательство этого звучит несколько поразительно и вкратце звучит СКАЧАТЬ