Гарики из Атлантиды. Пожилые записки (сборник). Игорь Губерман

Чтение книги онлайн.

      Мышлением себя не иссушая,

      живу я беззаботно, как барсук,

      то дьявола, то Бога искушая

      соблазном разделить со мной досуг.

      Он не был чванен и спесив,

      под юбку в самом лез начале,

      и что мерзавец некрасив,

      они уже не замечали.

      Послушно готов я гореть на огне,

      но только в преддверье огня

      Всевышний обязан ответствовать мне,

      горят ли, кто хуже меня.

      Отвергнувши все компромиссы,

      черты преступив и границы,

      евреи бегут, будто крысы,

      и сразу летят, словно птицы.

      Участь, приятель, заведомо ясную

      наша планета готовит себе,

      счастье, что жить в эту пору прекрасную

      уж не придется ни мне, ни тебе.

      Ах, любовь, хладнокровным ты – примус,

      и становится мужествен трус,

      даже минус, возлегши на минус,

      от любви превращается в плюс.

      Зря не верят в мудрость зада

      те, кто мыслит головой:

      жопа есть – ума не надо,

      ибо ум у жопы – свой.

      Попыткам осветить свою тюрьму,

      несчетным видам веры – нет конца,

      по образу и духу своему

      творим себе мы вечного Творца.

      И забытья похож восторг,

      и обморочна дрожь

      и даже сам предсмертный стон

      с любовным хрипом схож.

      Когда мы пьем, бутылка честно

      теплом покоя дарит нас,

      и мир становится на место,

      остановив безумный пляс.

      Поток судьбы волочит нас, калеча,

      о камни дней, то солоных, то пресных,

      и дикие душевные увечья

      куда разнообразнее телесных.

      Боюсь, что еврея постигнет в тепле

      разжиженность духа и крови:

      еврейское семя на мерзлой земле

      взрастает гораздо махровей.

      Кормясь газет эрзацной пищей

      и пья журнальный суррогат,

      не только духом станешь нищий,

      но и рассудком небогат.

      Зачем Господь, жестокий и великий,

      творит огонь, побоище и тьму?

      Неужто наши слезы, кровь и крики

      любезны и прельстительны Ему?

      Душа моя, не внемля снам и страхам

      на поприще земного приключения,

      колеблет между Бахусом и Бахом

      свои непостоянные влечения.

      В музейной тиши галерей

      случайным восторгом согретый,

      люблю я, усталый еврей,

      забиться в сортир с сигаретой.

      Друзьям и нянькой, и сиделкой

      бывал я бедственной порой,

      моей души обильной грелкой

      лечился даже геморрой.

      Ум полон гибкости и хамства,

      когда он с совестью в борьбе,

      мы никому не лжем так часто

      и СКАЧАТЬ