Нет, она вовсе не была черствой. Но нелюбимая профессия затягивала душу тонкой, гадкой плесенью равнодушия, лишавшей пациентов их реальных лиц. И люди, боровшиеся за жизнь на холодных операционных столах, будто вовсе не казались ей живыми, сливаясь в безликую череду регистрационных номеров.
Но сегодня что-то было иначе. Та ненавистная матери сущность Мэгги, тот оберегаемый ею ненастоящий мирок сжался сейчас до безымянного искалеченного парня. Эти дурацкие маскарадные тряпки, изгвазданные такой настоящей кровью, лоб в лоб столкнули обе половины ее жизни. И Мэг было невыносимо страшно, что парень умрет. Такой же глупый мечтатель, такой же вдохновенный эскапист, как она сама, сгинет пошло и прозаично, раздавленный случайным автомобилем на темной проселочной трассе. И реальный мир победит… Окончательно докажет, что Мэг – обыкновенная бесхребетная размазня, ни на что толком не годная, а потому прячущаяся в пряничном домике своих выдумок, во всем обвиняя мать. Придурок… Куда его понесло в такое время?
Мэг всхлипнула и снова посмотрела на часы.
***
Она так и не заснула после того дежурства.
Сегодня Мэг впервые спешила в клинику. Впервые вылетела из дома, на ходу натягивая куртку и держа в зубах транспортную карточку. Впервые пожалела, что сторонилась коллег, ни с кем не сошлась и сейчас даже не может просто позвонить одной из дежурных сестер и спросить, жив ли ночной пациент.
Она уже неслась по гулкой лестнице, когда в дверях наверху показался доктор Розен, суетливый веснушчатый хохотун, больше похожий на веселого кондитера, чем на хирурга.
– Мисс Сольден, – окликнул он, и Мэг ощутила укол тревоги: Розен ее недолюбливал. Он никогда прежде не обращался к ней по имени, суховато-иронично называя "сестра" и не особо скрывая скепсис. Однако сейчас он казался озабоченным и слегка смущенным.
Она еще бормотала приветствия, не отдышавшись после бега по ступенькам, но хирург перебил ее:
– Сестра, судя по значку на вашей куртке, вы состоите в каком-то историческом сообществе, верно?
– Да, – изумленно чирикнула Мэг.
– Давно?
– Одиннадцать лет.
– Прекрасно. Скажите, сестра, не припомните ли вы, что за последние… ммм… два года в вашей тусовке кто-то пропал? Исчез, никого не предупредив?
Мэг нахмурилась, подбираясь и чувствуя, как сердце стремительно заколотилось прямо в горле:
– Это по поводу вчерашнего пациента после ДТП? Он… он что…
– Он жив и относительно стабилен. Сорок минут назад пришел в себя. Загвоздка в том, что он отказывается говорить. СКАЧАТЬ