– Но мама…
– Разговор окончен!
Маргарет вылетела из кухни в слезах.
Несколько дней в квартире семьи Сольден царила натянутая тишина, прерываемая вежливыми короткими фразами. Потом острота ссоры сошла на нет. А первого августа, когда Мэг уже успела успокоиться и почти забыть о материнских угрозах, Эмили сразу после ужина положила перед дочерью буклет:
– Вот, Мэг, – спокойно проговорила она, – я предупреждала – ищи себе занятие. Ты не приняла мои слова всерьез. А потому я решила за тебя. Прежде я искала факультеты истории и искусств, но теперь вижу: тебя нужно держать поближе к твердой земле. Через месяц ты пойдешь в колледж на отделение медсестер. Ты отучишься от первого и до последнего дня. Ты пройдешь практику в больнице, не пропуская ни перевязок, ни ухода за лежачими. Ты узнаешь, что в жизни почем, даже если для меня это будут выброшенные деньги, а для тебя – потраченное время. Это все.
Последняя фраза прозвучала так, что Маргарет невольно ждала вслед за нею удара судейского молотка. Но мать стояла у стола, холодно глядя ей в глаза и ожидая нового витка истерики.
Мэг молчала, бессмысленно глядя на буклет с изображением какой-то очкастой дуры в голубой униформе. Потом подняла взгляд.
– Как скажешь, – отрезала она.
***
Судью Сольден не обманывали ни слезы, ни клятвы, ни буйные припадки подсудимых: репертуар этого цирка она давно знала наизусть. А потому послушание дочери ее тоже нисколько не обмануло: Маргарет была слишком похожа на саму Эмили, чтоб пасовать перед принуждением.
И судья Сольден приготовилась. Она перестала засиживаться допоздна на работе, отказалась от двух тягомотных процессов и начала проводить вечера в засаде на кухне меж чашкой и ноутбуком. Она пекла оладьи, рассеянно читала новости и следила за Мэг, ее уходами из дома и возвращениями, ее настроением, телефонными разговорами и аппетитом. Эмили знала: бунт непременно грянет.
Разумеется, судья не ошиблась: Цербер Эмили вообще не ошибалась с тех самых пор, как вышла замуж за отца Мэг. И дочь не разочаровала.
Раньше утопающая в эфире своих девичьих грез, будто принцесса на турнире, Маргарет фигурально сняла покрывало романтической Дамы Сердца, избавилась от пышных юбок и сама спустилась на ристалище. За первый семестр она начала курить, украсила правую лопатку изображением безобразной твари с мечом в когтистой руке, а в своей тусовке ненормальных любителей старины из "девы" стала "воительницей".
Но выходки дочери не смущали судью. Куда больше ее удивляло другое: СКАЧАТЬ