Слишком поздно для «прости». Ольга Емельянова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ назад – гуляли вместе в Центральном парке с их первенцем, Хьюго, названным в честь дедушки по линии Кёртисов. Милая семья, но слишком пряничная, чтобы быть правдоподобной: из тех, в которых жена поправляет мужу воротничок, а он придерживает её под локоть, если впереди слишком высокая ступень. Такими бывают и мои родители, если в доме много гостей, а внимание слишком оценочно, хлёстко. Впрочем, по мнению матушки, однажды и я стану супругой серой масти: покатые плечи, трогательный завиток волос под пучком, нежные руки кормилицы в кружевных манжетах. Вот только мне довелось видеть папу и маму «за кулисами» постановки, в тишине, которая разделяет их надвое: одна комната, один крохотный диван в цветастой ткани, один вечер, и два человека, абсолютно далёких друг другу. Он делает вид, что увлечён газетным разворотом, она имитирует интерес к томику английской литературы в руках.

      А сегодня я узнала, что бывает иначе. Кадр, как в любимом кино: взлохмаченный Тобиас, стоя на подоконнике, пытается дотянуться кисточкой до верхней рамы; Джейн склонилась над утюгом, беременная до состояния нестерпимой трогательности. Они даже не смотрят друг на друга, но словно дышат в такт. Они – одно. Такое не сыграешь, и не отрепетируешь. Оттого и звуки в комнате мягки, приглушены, оттого тепло ощущается изнутри, обратной стороной кожи. В их доме сложно не увлечься простой, будто иноземной жизнью без серебряных приборов и завышенных требований к окружающим. Нет, мне дороги те вечера, когда мы собираемся в родительском особняке в Нью-Арке: пышный ужин, приготовленный Манифой, непременно завершается в каминном зале, где Лаверн наигрывает на рояле одну из наших песен, и в доме становится светло от взглядов и улыбок. В такие минуты можно забыть, кто настоял на уходе «сестёр Адамс» со сцены ("приличной девушке не подобает выплясывать на потеху публике"); простить скандал в честь моего поступления в школу журналистики («предназначение женщины в материнстве, к чему тягаться с мужчинами»); оставить, сбросить, отправить в архив всё то, что дробит изнутри, и на какое-то мгновение ощутить тепло и нежность близких людей. Но вот неожиданность, по-настоящему родной, причём родной без условий, я почувствовала себя лишь в маленькой квартире Нью-Йорка, где кроме стен и выкрашенных светлым лаком дощатых полов, лишь две кровати, стол, и граммофон. Пустыня по меркам нашей семьи. Не потому ли я всё проигрываю в голове эти кадры – хрипит пластинка Луи Армстронга, на низкой табуретке у окна склонил свою чёлку Майкл, в уголке его рта зажат гвоздик, пальцы ощупывают деревянную спинку. Он собирает кроватку будущему племяннику, пока племянник настоящий, трёхлетний брюнет с зелёными глазами, грызёт яблоко, сидя на полу тут же, у правой ноги.

      – Как насчёт эксперимента, искорка? В этом доме угощают портокалопитой. Тобиас, если я только что проклял твою семью, извини – ученик из меня тот ещё.

      Взгляд, как у отпетого скромника, направлен вниз – Майкл улыбается, а я борюсь с желанием положить голову ему на колено, как это делает Донк, чтобы молча, тягуче разглядывать крупные вены на сильных ладонях, СКАЧАТЬ