Люба Украина. Долгий путь к себе. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

      – Я ночью не спал.

      – Не спал, так иди ложись и спи.

      Тимош лег и сквозь дрему слышал, как отец наказывал казакам:

      – Разнести письма нужно по всей Украине. Передавайте их лирникам, священникам, всем людям, которые не побоятся другим прочитать, переписать и размножить. Есть ли охотники идти на опасное сие дело?

      Вызвалось шестеро.

      – Лошадей вам нужно достать, – решил Богдан. – Демьян Лисовец, ты с людьми умеешь ладить. Иди к Линчаю, попроси у него лошадей. Скажи, у Богдана есть королевские привилеи, собирает Богдан охочих людей идти на Крым. – Достал мешок с деньгами. – На шесть лошадей тут довольно будет. Станет цену ломить – торгуйся. Лишних денег у нас нет. Продаст три лошади – бери три, две – бери две и даже одну, хоть поклажу не на себе нести. Да еще попроси у Линчая бечевы – сети рыбные плести. Богдан, мол, на Томаковке собирается ждать охочих людей.

      Линчай продал четыре лошади, подарил сеть. Шестеро казаков уехали в тот же день на четырех лошадях. Остальные вместе с Богданом и Тимошем ночью бежали с Томаковки на Никитинский Рог. Бежали на лодках, по замерзающему Днепру. Скрытно ушли, ловко. И вовремя. В ту ночь покинутый курень обстреляли неизвестные.

      Глава десятая

      1

      Кошевой атаман Тягнирядно сидел по-турецки на ковре, а перед ним на серебряном турецком подносе сидела жаба по прозвищу Сирена, и оба они курлыкали: то жаба, то кошевой атаман.

      – Т-с-с-с! – шикнул Тягнирядно на вошедшего Богдана и показал ему рукой, чтоб тихонько садился и не мешал.

      – Ур-р-р! – курлыкнула жаба.

      – Ур-р-р! – вытянул из огромных своих телес серебряную трель Тягнирядно.

      – Ур-рр-р! Ур-рр-р! – откликнулась жаба.

      – Ур-р-р-рр! – розовея от удовольствия, зашелся колокольчиком кошевой атаман, подмигивая Богдану.

      Тягнирядно почитал себя за великого чародея. Накурлыкавшись, он посадил жабу в глиняную кринку с молоком и спрятал за печь.

      – По-звериному учусь говорить, – не без гордости признался Тягнирядно Хмельницкому и пронзил его «всевидящими», в поросячьих ресничках, глазками. – Великая смута в душе твоей, и помыслы у тебя греховные. Великая гордыня одолела тебя.

      – Эко! – Богдан даже подскочил, разыгрывая испуг.

      – От моего глаза таракану убежать некуда. – Кошевой атаман залился добродушным смехом.

      – Про что жаба тебе рассказывала? – спросил Богдан озабоченно, и кошевой не сыскал на лице гостя ухмылки.

      – Говорила, когда у людей спокойная жизнь, то и у нас: у зверья, у рыб, у гадов ползучих, у птиц – золотая пора.

      Богдан сдвинул брови, набычил голову.

      – Я, Тягнирядно, жабий язык сызмальства знаю… Другое она тебе говорила. Говорила она вот что, слово в слово: «Тошно нам, зверюшкам, на людей глядеть, когда они перед другими людьми спину ломают и всякую неволю сносят не ропща».

      – Ладно! – СКАЧАТЬ