Люба Украина. Долгий путь к себе. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

      – Наглецы не дремлют, пан Хмельницкий. Я приму участие в вашем деле, но хочу сказать: да избавит вас Бог от соблазна переносить личные обиды на общее устройство государственных дел. Нет слов, своя кочка дорога, но забывать ради своекорыстия о великих государственных интересах, из-за своей обиды действовать во вред всему государству – тяжелейший грех.

      – Пан сенатор, но разве государство освобождено от обязанности с равной долей участия относиться ко всем своим детям? – вступил в разговор Гунцель Мокрский.

      – Государство – это жизнь, а в жизни временами верх берет злое начало.

      – Значит, надо смириться? – спросил Хмельницкий.

      – Почему смириться? Надо бороться за свои права, если на них посягают, но при этом нельзя доводить себя до такой степени неистовства, когда слепой на оба глаза гнев отметает доводы разума. Если сенат возьмет сторону пана Чаплинского, я помогу вам встретиться с королем.

      – Ваша милость, благодарю вас за сочувствие, – поклонился Богдан сенатору. – Я слышал, вы большой поклонник старины. Примите, как память обо мне, этот скромный дар.

      Гунцель подал Богдану сверток.

      – Эта железная шапка работы киевских мастеров времен Болеслава Храброго.

      – О! – воскликнул Адам Кисель, расцветая улыбкой. – Это ведь действительно русская работа времен киевских князей Ярослава, Святополка. Знаете, почему меч Болеслава называется «щербец»? Да потому, что, захватив Киев, князь в знак победы ударил своим мечом по Золотым воротам. Во время этой осады мой предок пал, обороняя главные ворота Киева.

      – Выходит, ваш род древнее всех этих Потоцких, Калиновских, Тышкевичей! – воскликнул Богдан, истово тараща глаза.

      Адам Кисель скромно опустил ресницы и, проводив гостей до порога кабинета, сказал:

      – Пан Хмельницкий, каково бы ни было решение сенатского суда, обязательно навестите меня. – Улыбнулся: – Подождите. Хочу отдарить вас. Эту деревянную игрушку я не успел закончить, но форма передана точно. Это одна из башен Московского Кремля.

      4

      От Киселя зашли в корчму. Богдан заказал две дюжины пива.

      – Посидим, – сказал Гунцелю. – Неужто наконец мне повезло?

      Достал деревяшечку, поставил перед собой.

      – Экая ладная башенка. То ли Кисель – скряга, подарил самоделку, потому что она ему ничего не стоила, то ли это намек. Они ведь хитроумные все, правители-то наши…

      – Ты угодил ему своим подарком, и он почтил тебя собственноручным изделием. Сия деревяшечка, может быть, дороже денег. Это выказанное тебе доверие и расположение.

      – Хорошее пиво, Гунцель.

      – Не много ли ты заказал?

      – Выпьем. Экое дело – дюжина!

      – Я больше трех кружек не осилю.

      – Ради дружбы? Ну, а если что СКАЧАТЬ