Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке. Шарль де Костер

Чтение книги онлайн.

      В страхе заговорил он с ослом:

      – Видишь, Йеф, там приближается благородный герцог Люнебургский. Я чувствую, как сильно трёт мою шею верёвка. Надеюсь, не палач почешет мне шею: почесать – это одно, а повесить – это другое. Подумай, Иеф, мы с тобой точно братья: оба терпим голод и носим длинные уши. Подумай, какого доброго друга ты лишился бы, потеряв меня.

      И Уленшпигель вытер глаза, а Иеф заревел.

      – Живём мы вместе, деля дружно горе и радость, как придётся, – помни, Иеф, – продолжал Уленшпигель. – Осёл продолжал реветь, так как был голоден. – И ты никогда не забудешь своего хозяина, не правда ли, ибо ничто так не скрепляет дружбу, как общие печали и общие радости. Иеф, ложись на спину.

      Послушный осёл повиновался, и герцог увидел торчащие вверх четыре ослиные копыта. Уленшпигель сидел уже на его животе.

      – Что ты здесь делаешь? – закричал герцог, приблизившись. – Разве ты не знаешь, что в своём последнем приказе я под страхом виселицы запретил ступать на мою землю твоим грязным ногам.

      – Помилуйте, господин, – отвечал Уленшпигель, – сжальтесь надо мной!

      И, указав на осла, он сказал:

      – Вы ведь знаете, что, по праву и закону, кто живёт между своих четырёх столбов, тот свободен[102].

      – Убирайся из моих владений, – ответил герцог, – не то будешь повешен.

      – О благородный повелитель, как стремительно вылетел бы я из этой земли, будь я окрылён одним-двумя золотыми.

      – Негодяй, – ответил герцог, – мало того, что ты ослушался меня: ты осмеливаешься ещё и денег у меня просить?

      – Что делать, ваша милость, – раз я не могу отнять, приходится просить.

      Герцог бросил ему флорин, и Уленшпигель обратился к ослу:

      – Встань, Иеф, и приветствуй господина герцога.

      Осёл вскочил и заревел. Затем оба скрылись.

      LXI

      Сооткин и Неле сидели у окна хижины и смотрели на улицу.

      – Что, милая, – спросила Сооткин, – не идёт ли мой сын Уленшпигель?

      – Нет, – ответила Неле, – мы уже больше не увидим этого дрянного бродягу.

      – Не сердись на него, Неле, – сказала Сооткин, – а пожалей его: он ведь скитается где-то без приюта, бедный мальчик.

      – Наверное, приютился где-нибудь в доме побогаче родного, у какой-нибудь пригожей барыньки.

      – Я порадовалась бы за него, – сказала Сооткин, – может быть, сидит и ест жареных дроздов.

      – Камнями накормить бы его, обжору, тогда бы вернулся домой! – закричала Неле.

      Сооткин расхохоталась:

      – Откуда такая ярость, дитя моё?

      Клаас, в раздумьи связывавший хворост, отозвался из угла:

      – Не видишь, что ли, что она по уши влюблена в него?

      – Ах, скверная хитрая девчонка! – закричала Сооткин. – Ни звуком не выдала! Скажи, девочка, это правда, что он тебе по душе?

СКАЧАТЬ