Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке. Шарль де Костер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ получишь более питательную говядину, – ответил ландграф. – Но где твой осёл?

      – Я оставил его на площади, – отвечал Уленшпигель, – пред дворцом вашей милости. Я буду счастлив, если и Иеф получит на ночь пристанище, подстилку и корм!

      И ландграф тотчас приказал одному из пажей содержать осла Уленшпигеля так же, как его собственных ослов.

      Подошло время ужина, который был роскошен, как торжественное пиршество. Дымящееся мясо и ароматное вино катилось вниз по глоткам.

      Уленшпигель и ландграф были оба красны, как раскалённые жаровни. Уленшпигель был весел, граф задумчив.

      – Послушай, художник, – вдруг сказал он, – мне нужен мой портрет: утешительно ведь для смертного государя оставить потомству воспоминание о своём образе.

      – Ваше высочество, ваша воля – закон, но недостойному рабу вашему представляется, что вашей милости не так будет приятно быть представленным грядущим столетиям в одиночестве. Вам следует красоваться на картине в сопровождении госпожи ландграфини, вашей благородной супруги, с её дамами и кавалерами, с военачальниками и храбрейшими офицерами. И среди всего этого блеска – точно два солнца среди фонарей – ваша милость с супругой.

      – Правильно, господин живописец, – сказал ландграф, – а что будет стоить эта великая работа?

      – Сто флоринов вперёд или потом.

      – Возьми вперёд, – ответил ландграф.

      – Ваша милость! – воскликнул Уленшпигель. – Вы наливаете масло в мою лампу, и она будет гореть в вашу честь.

      На другой день он попросил графа представить ему всех тех, кто удостоится изображения на картине.

      Первым был герцог Люнебургский, командовавший графскими наемниками. Это был громадный мужчина, с трудом влачивший своё сытое брюхо. Приблизившись к Уленшпигелю, он шепнул ему на ухо:

      – Если ты на своей картине не снимешь с меня половину жира, мои солдаты повесят тебя.

      И герцог вышел.

      Затем явилась высокая дама с горбом на спине и грудью плоской, как меч правосудия.

      – Господин художник, – сказала она, – если ты на картине не уберёшь мне выпуклость со спины и не поместишь зато пару выпуклостей на груди, ты будешь четвертован как отравитель.

      И дама вышла.

      Следующая была молоденькая, хорошенькая, свеженькая, изящная фрейлина, у которой недоставало впереди трёх верхних зубов.

      – Господин художник, – сказала она, – если ты не нарисуешь меня с улыбкой, открывающей все тридцать два зуба, то вот этот мой поклонник изрубит тебя на куски.

      И она показала на капитана стрелков, того самого, который давеча играл в кости на ступенях подъезда, и вышла.

      И так один за другим. Наконец Уленшпигель остался вдвоём с ландграфом.

      – Если ты себе на горе вздумаешь лукавить, – сказал ландграф, – и нарисовать хоть чёрточку в чьём-нибудь лице не так, как есть, я прикажу отрубить тебе голову, как цыплёнку.

      «Плаха СКАЧАТЬ