Горшок золота. Джеймз Стивенз

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ как и я. Не будь я сотворен так, я бы не шел к тебе, потому что в тебе не нуждался б. Мужчина есть бог – и зверь. Головою он рвется к звездам, а ноги его рады траве в полях, и если бросит он зверя, на котором стоит, не останется больше ни мужчины, ни женщины, и бессмертные боги сдуют прочь этот мир, словно дым.

      – Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, – проговорила девушка.

      – Я хочу, чтобы хотела ты меня. Я хочу, чтоб ты позабыла правильное и неправильное, чтобы стала ты счастлива, как все звери, беспечна, как все цветы и все птицы. Чтобы жила до глубин своей сути, а также до ее высей. Воистину есть звезды в вышине, и они лягут венком на твой лоб. Но глубины равны высотам. Чудесно глубоки те глубины, плодотворны нижайшие. Там тоже есть звезды, они ярче тех, что вверху. Имя вершин есть Мудрость, имя глубин есть Любовь. Как же соединиться им и плодиться, если не нырнешь глубоко и бесстрашно? Мудрость есть дух и крылья духа, Любовь же – косматый зверь, что идет на глубину. Отважно ныряет он, ниже мысли, за грань Мудрости, чтобы взмыть вновь – настолько же выше них, насколько ниже сперва низошел он. Мудрость праведна и чиста, Любовь нечиста и свята. Я пою о звере и сошествии – о великой нечистоте, что очищает себя огнем, – о мысли, что рождена не по мерке, во льду или же в голове, но в ногах, и горячей крови, и биении ярости. Не на Солнце сокрыт Венец Жизни: хитрые боги запрятали его глубоко, там, где задумчивым не найти, где не найти добродетельным – лишь Веселым, лишь Бесшабашным, Беспечным Ныряльщикам: вот кто добудет Венец для премудрых и изумит их. При свете все видно – и как же нам ценить то, что легко рассмотреть? Но то драгоценное, что сокрыто, будет нам лишь дороже для поисков – украсится нашей печалью, облагородится нашим томлением. Идем же со мной, Пастушка, в поля, будем там беззаботны и счастливы и предоставим мысли найти нас, когда сумеет, ибо в этом обязанность мысли, и ей больше охота нас отыскать, чем нам – обнаружиться.

      И встала Кайтилин Ни Мурраху, и пошла с ним в поля, и не от любви она с ним пошла, не потому, что слова были ей понятны, а лишь потому, что был наг он и не устыдился.

      Глава VII

      Как раз насчет своей дочери Михал Мак Мурраху и пришел навестить Философа. Он не знал, что с нею сталось, и советчику своему выложить мог мало что.

      Оставил Тощую Женщину из Иниш Маграта нюхать табак под сосной и отправился в дом.

      – С Богом вам всем тут, – сказал он, входя.

      – И тебе с Богом, Михал Мак Мурраху, – молвил Философ.

      – В большой беде я нынче, достопочтенный, – сказал Михал, – и если дашь мне совет, я тебе останусь крупно должен.

      – Дам его тебе, – отозвался Философ.

      – Никто лучше тебя, достопочтенный, – и никаких тебе хлопот к тому же. Могучий совет ты дал насчет стиральной доски, и не явился я тебя благодарить побыстрее не потому, что не желал приходить, а оттого, что ни рукой ни ногой двинуть не мог через этот вот прострел лютый, какой наслали на меня лепреконы Горт на Клока Моры, чтоб им пусто было веки вечные; так скрутило, что от одного взгляда СКАЧАТЬ