Авторология русской литературы (И. А. Бунин, Л. Н. Андреев, А. М. Ремизов). И. П. Карпов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Авторология русской литературы (И. А. Бунин, Л. Н. Андреев, А. М. Ремизов) - И. П. Карпов страница 36

СКАЧАТЬ не допускаешь равнять меня с собою?”

(2: 156).

      Тем более оказалось безнадежным для Арсеньева обращаться к Лике в поисках отклика на свое поэтическое восприятие мира.

      Однако утрата Лики переживается Арсеньевым трагически.

      “Думаю, что я не застрелился в эту ночь только потому, что твердо решил, что все равно застрелюсь, не нынче, так завтра”

(5: 243).

      5.3. Творчество

      Третий объект, на который направлено авторское сознание в романе, – творчество. Арсеньев понимает, что в жизни есть “нечто неотразимо-чудесное – словесное творчество” (5: 82).

      По поводу чтения книг Сумарокова, Державина, Жуковского, Баратынского:

      “С этими томиками я пережил все свои первые юношеские мечты, первую полную жажду писать самому, первые попытки утолить ее, сладострастие воображения”

(5: 88).

      В согласии со страстностью своей натуры Бунин вырабатывает эстетическую программу, в основе которой – точное, подробное описание природно-предметного мира и людей как части этого мира.

      “На Московской я заходил в извозчичью чайную, сидел в ее говоре, тесноте и парном тепле, смотрел на мясистые, алые лица, на рыжие бороды, на ржавый шелушащийся поднос, на котором стояли передо мной два белых чайника с мокрыми веревочками, привязанными к их крышечкам и ручкам… Наблюдение народного быта? Ошибаетесь, – только вот этого подноса, этой мокрой веревочки!”

(5: 201).

      Бунин полемически отвергает тенденциозность в творчестве, не замечая того факта, что абсолютизация изображения мира и человека в их внешней природно-предметной выраженности тоже является тенденциозностью.

      Одиннадцатая глава пятой книги романа посвящена описанию редакции газеты, в которой работает Арсеньев. Эта глава состоит из ряда портретов-описаний, зарисовок членов редакции, посетителей. Бунин достигает динамизма, характерности в описаниях внешнего вида персонажей, как и в описаниях природы. Для него такое изображение – более правдиво, чем изображение “народного быта”.

      “Я мучился желанием писать что-то совсем другое, совсем не то, что я мог писать и писал: что-то то, чего не мог. Образовать в себе из даваемого жизнью нечто истинно достойное писания – какое это редкое счастье! – и какой душевный труд!”

(5: 196).

      Так действительность воплощается в слово только в той ее части, которая постигается страстным, чувственным отношением автора к миру. Так осознается своеобразие своего видения мира – изображается только то, что видится.

      «Я, как сыщик, преследовал то одного, то другого прохожего, глядя на его спину, на его калоши, стараясь что-то понять, поймать в нем, войти в него… Писать! Вот о крышах, о калошах, о спинах надо писать, а вовсе не затем, чтобы “бороться с произволом и насилием, защищать угнетенных и обездоленных, давать яркие типы, рисовать широкие картины общественности, современности, ее настроений и течений!”»

(5: 200).

      Конечно, данная позиция является не менее тенденциозной, СКАЧАТЬ