Река с быстрым течением (сборник). Владимир Маканин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      А жена неслышно плачет, и объясняет ему, и пытается улучшить его глубинную, так сказать, сущность. Пытается улучшить его нутро на будущее. Подправить, что ли.

      – Ты хороший, хороший… Но ты бываешь иногда нетактичен. Нечуток.

      – Да, – говорит Ткачев. – Да. – Потому что тут нужно поддакивать.

      – Нечуткость ранит, обижает людей. Пойми, – шепчет она.

      – Да.

      – И с Гелей тоже пойми. Она милая, она нам улыбается, но ведь это все через силу.

      – Да.

      – Ты ведь говоришь ей об обмене, о метраже, о паевых взносах – верно?

      – Верно.

      – Ты даже не замечаешь, что во всем этом есть жестокость…

      Этого Ткачев, может быть, и не замечает, но он прекрасно замечает другое – то, что собственная и любимая его жена раскисает, как раскисает слабенький снег в оттепель, от маломальской жизненной перемены. Даже не от перемены – от намека на нее. И вот ведь дожила с этакой ранимостью до сорока почти лет, и, уж конечно, в дальнейшем такой и останется. Такой и жить будет… И Ткачеву вдруг приходит на ум, что, может быть, она-то и замаливает, как говорили в старину, за него, за его дубленую и носорожью кожу. И что, может, потому-то у него и дубленая, и носорожья и потому-то он дал своей коже стать такой, что знал – живут и другие, и они непременно напомнят, и слезу пустят, и смягчат, и примут на себя. И что, может быть, это оно и есть, равновесие. И что мы, человеки, так и задуманы были. С самого начала.

      – Воды, а? – И Ткачев на миг включает свет, чтобы поставить и не свалить принесенную жене чашку.

      И замечает нечто. Листочки бумаги – и на каждом по три крупных прямоугольника. План. Будущая трехкомнатная. Он шепчет жене:

      – Хозяйка, а хозяйка, там, на листочках, это ты мебель расставляла?

      – Ага, – она неуверенно улыбается.

      – Ну и как? Получилось?.. Углов пустых нет?

      Вот именно. Она играла в эту игру – расставляла мебель в прямоугольниках на бумаге. Расставляла терпеливо и всерьез. При всей ранимости нам надо не забыть расставить кушетки и холодильник – и, может быть, это тоже входит в общий замысел человека.

      Он гасит свет.

      – Спать надо. Спать, – говорит он шепотом.

* * *

      Иногда он представляет ее на трапе, только что вышедшую из самолета. И пробует (тихонечко) на звук ее необычное имя:

      – Геля…

      Или вспоминает. Те минуты, когда он осматривал кухню (большая! – здесь можно даже телевизор воткнуть!) – он осматривал, глаза делали свое дело, а язык делал свое. Ткачев говорил:

      «Какие, Геля, у вас большие дети… У меня дочка. Но она только в седьмом».

      «Я рано замуж вышла – рано родились».

      «Все равно удивительно как-то – вы ведь моложе меня».

      «Может быть, и не моложе».

      «Ну-ну!»

      Они слегка поспорили. После чего выяснилось – да, она моложе, на два года.

      А потом он спросил: тяжело ли с пацанами? Так ли тяжело, как принято говорить?

      «Они СКАЧАТЬ