Дети Лавкрафта. Кэтлин Кирнан

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ удержался, устоял, ухватившись за осиновую ветку. Или за березовую ветку.

      В деревьях я не разбираюсь. Мне счетную таблицу подавай.

      «Расскажите мне о Роджере», – сказала д-р Робертсон, и я в страхе сверкнул на нее глазами.

      «Я вовсе не…» – начал я, но д-р Робертсон уже взяла меня за руку, чтобы прервать.

      «Лаура мне рассказала», – пояснила она.

      Я бегло пробежался по прошлому, стараясь установить, а делился ли я когда с Лаурой про Роджера. Могла ли любая из моих ипостасей поделиться? Или: уж не мама ли моя поговорила по душам с Лаурой? Считалось, что ли, будто история про Роджера объяснит кое-что Лауре про меня? Был ли пес той соринкой порчи, которая поселилась во мне давным-давно и которую я с тех пор тайно пытаюсь обратить в жемчужину?

      «Роджер не делал этого», – выпалил я, само собой.

      Д-р Робертсон внимательно смотрела на меня. Слушала меня всем лицом.

      «Сколько палочек было в букве на стене в то утро?» – в лоб спросила она, отметая всякие подходы.

      «Четыре», – сказал я, мне и задумываться для этого не пришлось.

      Будь она детективом, это, наверное, послужило бы мне обвинением: все фотографии с места преступления были испорчены, если верить книгам о нераскрытых тайнах и таблоидам.

      Это добавляет таинственности, полагаю.

      Единственная причина, по какой я с такой уверенностью говорил «четыре», была в том, что после того, как бригада уборщиков вычистила то, что осталось от Дока Бранда, в том числе и кровь со стены, мама дала мне задание пару вечеров покормить животных, пока их подготовят к перевозке. Ребенок я был робкий, и мама отправлялась со мной, всегда держа меня в пределах слышимости. Пока я кормил, она приводила в порядок свой рабочий стол, задавала мне пустые, не дающие скучать вопросы про математику, про учителей и девочек в школе, а потом она еще и слонялась по кабинету Дока Бранда – подозрения на сей счет появились у меня только под конец моего супружества.

      Какую бы улику она в тот вечер ни вынесла тайком, я того никак не заметил, никогда даже о том не думал. Что я в самом деле видел, я видел когда тащил громадный черпак с сухим кошачьим кормом по коридору.

      Чтобы дать краске просохнуть, дверь в смотровую-1 была настежь открыта и подперта стулом. В помещении работал вентилятор.

      Краска была белой и блестящей. От преступления не осталось и следа. Пока не замигали флуоресцентные лампы, как они всегда загораются.

      Во время такой вспышки я и увидел нечитаемую букву, все еще заметную под краской.

      У нее было четыре неравные палочки: неравные в… я бы сказал, в порядке симметрии, вполне. Скорее, там была определенная гармония. Равновесие, основанное на чем-то более глубоком, нежели простая симметрия.

      «Хорошо, – похвалила д-р Робертсон, почему-то удовлетворенная моим счетом. Как будто это что-то для нее подтверждало. Или делало меня пригодным для намеченного ею задания или обследования. – Только четыре – чего?» – добавила следом д-р Робертсон, просто как запоздалую мысль, СКАЧАТЬ